— Я знаю, о чем вы подумали, но моя мать, сестра Джека, родила меня очень рано.
Мэгги улыбнулась, однако, почувствовав, что девушке почему-то неловко говорить на эту тему, не стала задавать вопросов. У нее была и другая причина не поддерживать разговор: Мэгги нужно было как можно быстрее рассказать Джеку правду, но без свидетелей. Хватит и того, что он представил ее своей племяннице как Хелен. Мэгги с каждой минутой чувствовала себя все более неуютно.
Немного помолчав, Джек без особого энтузиазма спросил:
— Может, выпьете с нами аперитив?
Джессика почувствовала, что дядя, кажется, не слишком рад ее видеть.
— Вы не против? — обратилась она к Мэгги.
— Конечно.
Мэгги ласково улыбнулась. Она с первого взгляда прониклась симпатией к девушке, в которой угадывалась какая-то трогательная уязвимость. Мэгги инстинктивно почувствовала, что племянница Джека далеко не так уверена в себе, как могло показаться, и, забыв о своем недавнем стремлении остаться с Джеком наедине, постаралась держаться с молодой парой как можно приветливее.
Из бара все четверо прошли в ресторан. Казалось само собой разумеющимся, что Джессика и Ричард присоединятся к ним, тем более что их столики оказались рядом и их не составило труда сдвинуть.
Кухня в ресторане оказалась выше всяких похвал, вино тоже было великолепным, Джек показал себя приятным собеседником, общительным, вежливым, остроумным. Однако Мэгги не покидало ощущение, что он наблюдает за ней с интересом ученого, исследующего невиданного зверька. При этом сам он совершенно не раскрывался. Мэгги вдруг осенило: Джек является олицетворением бесстрастного, трезвого, прекрасно владеющего собой человека, каким бы он ни был приятным собеседником, как бы часто ни складывались в улыбку его чувственные, сексуальные губы.
Она тут же мысленно одернула себя: я не должна видеть в нем ничего чувственного и сексуального, он мой враг, и в моих интересах — не забывать об этом. Когда я скажу ему правду — а я это сделаю, как только мы останемся наедине, — мне нужно будет побыстрее удрать. С Джеком Мэйденом лучше не шутить.
Официант принес всем четверым крепкий кофе с ликером и взбитыми сливками. Пианист негромко наигрывал попурри из мелодий песен Фрэнка Синатры. Мэгги, кажется, могла бы целую вечность сидеть в полумраке зала и потягивать восхитительный ароматный напиток, слушая музыку, но Джессика и Ричард собрались уходить.
— Спасибо, Джек, — поблагодарила Джессика, целуя его в щеку.
— Вы не зовете его дядей? — не удержалась от вопроса Мэгги.
Девушка усмехнулась.
— Дядей? Но между нами всего десять лет разницы! Я привыкла относиться к Джеку как к старшему брату, которого у меня никогда не было.
Джек с неподдельной нежностью посмотрел на племянницу, в его улыбке появилась мягкость — Мэгги впервые видела его таким. Вопреки всякой логике ей вдруг стало нестерпимо больно, поскольку она знала, что на нее Джек никогда не посмотрит таким взглядом.
Господи, о чем я думаю! — ужаснулась Мэгги. Мне же вовсе не нужно, чтобы Джек Мэйден смотрел на меня с любовью и нежностью! Я совсем этого не хочу! Он принадлежит к разряду мужчин, которых я презираю, — ходячий образчик мужского превосходства с непомерно раздутым самомнением! Конечно, я не могу отрицать, что сегодня вечером с ним было интересно, но это только потому, тут же мысленно добавила она, что он решил для разнообразия побыть приятным собеседником. При этом настоящий Джек Мэйден никуда не делся, а лишь спрятался за гладким фасадом: как и все остальные представители его породы, он помешан на самоконтроле.
Джек предложил выпить бренди, и Мэгги согласилась — не потому, что ей хотелось бренди, а потому что это давало возможность поговорить с ним в людном месте. Она инстинктивно чувствовала, что в присутствии посторонних людей ей будет легче сказать то, что она собиралась.
Они устроились в креслах перед низким столиком, и Мэгги сделала изрядный глоток крепкого напитка тридцатилетней выдержки.
— Неужели вы никогда не расслабляетесь?
Низкий бархатный голос прозвучал очень мягко, и Мэгги мгновенно насторожилась. Кажется, Джек приступил к воплощению в жизнь программы обольщения, на время отложенной из-за неожиданного появления племянницы и ее жениха? Она слегка прищурилась и настороженно всмотрелась в его лицо.
— Что вы имеете в виду?
— Вы весь вечер сидели как на иголках, — неторопливо пояснил Джек. — Ваше напряжение было почти осязаемым. И на свадьбе вы тоже были напряжены, но по-другому.
Он слишком проницателен! Мэгги в смятении увидела, как его взгляд стал шарить по ее лицу и остановился на губах. Джек смотрел на ее губы так долго и так пристально, что в них возникло легкое покалывание, как будто он ее поцеловал. Мэгги знала, что он делает это нарочно.
— Не понимаю, о чем вы говорите. — Голос ее прозвучал напряженно. Она собиралась открыть ему правду, действительно собиралась, но в свое время, и решительно не желала оправдываться.
— В вас как будто живет несколько разных женщин, — задумчиво проговорил Джек, — и вы можете превращаться из одной в другую, как маленький пугливый хамелеон. Скажите, Хелен, почему вы все время начеку? Вы только со мной осторожничаете или со всеми мужчинами вообще?
Невинная мистификация зашла слишком далеко, у Мэгги мелькнула мысль, что Джек представил ей удобный случай признаться в том, что он совершил ошибку, принял ее за другую. Мэгги уже приготовилась сказать правду, но следующая фраза Джека ее обескуражила. Он вдруг наклонился к ней, накрыл ее руку своей, во взгляде его появилась непривычная нежность, и тихо сказал:
— А ведь вы не та, за кого себя выдаете, Хелен. Бурная жизнь, поиски приключений — все это не ваше, на самом деле вы другая. Вас кто-нибудь обидел? Кто бы он ни был, что бы он с вами ни сделал, он не стоит того, чтобы вы портили себе жизнь. Уж поверьте мне, Хелен, я знаю.
Мэгги почувствовала угрызения совести.
— Прошу вас, Джек… — Она высвободила руку и глубоко вздохнула. — Это совсем не то, что вы думаете.
— Но ведь вас кто-то ранил, я прав? — Джек словно не слышал. — И очень больно.
Как же Мэгги жалела, что вообще затеяла этот обман! Она натужно сглотнула. Напряжение сковало горло, голос стал каким-то чужим.
— Это было очень давно и не имеет к вам никакого отношения.
— Давно — понятие относительное. Иногда очень помогает, если поговорить с кем-то о своих проблемах.
Я должна, просто обязана немедленно объяснить, кто я, подумала Мэгги. Джек наклонился к ней еще ближе, и она увидела, как в его серых глазах отражается свет лампы. Мэгги набрала в грудь побольше воздуха, как перед прыжком в воду, и приготовилась сказать правду, но в это время музыка смолкла, официант передал пианисту записку, и тот зачитал ее в микрофон.
— Дамы и господа, прошу прощения за небольшую паузу, но, если среди вас есть мисс Маргарет Гамильтон, ее просят срочно подойти к телефону у стойки портье.
Мэгги вздрогнула. Джек истолковал ее реакцию неправильно.
— Хелен, не дайте ему победить, не позволяйте ему испортить вам жизнь, а это непременно произойдет, если вы и дальше будете продолжать в том же духе.
— Мне нужно подойти к телефону. — Мэгги с отвращением услышала в собственном голосе истерические нотки. Такого хода событий она никак не могла предвидеть, все это становилось похожим на черную комедию.
— К телефону? — переспросил Джек. — Кажется, просили Маргарет Гамильтон… Если не ошибаюсь, она была второй подружкой невесты? Вы знаете, где она?
— Она — это я, — пролепетала Мэгги, не заботясь о грамматике.
Джек посмотрел на нее как на сумасшедшую. Впрочем, может, я и впрямь сошла с ума, мрачно подумала Мэгги. По крайней мере, это объяснило бы, почему я вообразила, что могу вызвать Джека Мэйдена на поединок и победить.
