километров, на двух участках. На правом будет действовать бригада Шаповалова, на левом – наша… Нам придаётся самоходный полк Костина – его лёгкие СУ-76 можно пустить по взорванному мосту, усилив для этого настил. Завтра в полосу корпуса войдёт артиллерийская дивизия прорыва. На нашем участке будут действовать две артиллерийские бригады. Придан будет и сапёрный батальон. Всё это обеспечит надёжное подавление противника и поможет переправиться…
С командиром корпуса мы поднялись на чердак, осторожно подошли к высокому узкому окну. На многие километры открылась глазам панорама местности. Справа, слева, впереди – всюду сплошные населённые пункты, сливающиеся с городом. Вдали множество озёр. Не сразу нашёл предмет моих поисков – пресловутый Тельтов-канал (перед этим чёртовым каналом остановилась вся наша армия!); справа город Тельтов, перед нами разрушенный мост, который командование «отдало» мне (сумей взять!). Вправо от него – участок прорыва 23-й мотобригады. В бинокль разглядел на фоне зеленеющих озимых серый бетонированный берег. На отдельных участках просматривалась и полоска воды».
КОМАНДИР БРИГАДЫ
Можно считать, что мы с тобой, читатель, уже знакомы с командиром танковой бригады. Командиры разных званий всегда находятся в общении друг с другом. Поэтому рассказ о комкоре сам собой перешёл в рассказ о комбриге.
Вернувшись из госпиталя, Драгунский встречался и с командующим армией. Рыбалко тогда сказал окружающим:
– Драгунский подоспел вовремя. Всё боялся, что не попадёт в Берлин. Ну, а теперь, если войдёт в Берлин первым, вторую Золотую Звезду получит. – И шутливо добавил: – А не войдёт – отнимем и эту.
Вот после таких дружеских напутствий комбриг начал готовить бригаду к форсированию канала.
В бригаду входили:
три танковых батальона,
мотострелковый батальон,
рота управления,
рота разведки,
сапёрная рота,
рота крупнокалиберных зенитных пулемётов,
взвод связи,
взвод танков командования,
комендантский взвод,
медико-санитарный взвод,
а всего – полторы тысячи людей и 65 танков.
Подготовка к бою началась, как полагается, с разведки. Но в этой особо важной обстановке разведчиками на время стали и командиры батальонов, и офицеры приданных бригаде артиллерийских частей, и сам комбриг. Надев маскировочные халаты, они подползали к самому берегу канала, изучали режим огня противника, искали подходы и пункты переправ. Чтобы обезопасить танки от «фаустников», было решено закрепить за каждым танком пусть маленький, но постоянный «гарнизон» – пять-шесть автоматчиков. Стрелков не хватало. Пришлось переквалифицировать в автоматчиков танкистов, чьи танки были подбиты раньше, разведчиков, сапёров, ремонтников и даже писарей.
Артподготовка заканчивалась. Наши снаряды стали рваться всё дальше и дальше от северного берега. Бомбардировщики теперь сбрасывали тяжёлые фугаски в глубине обороны немцев.
– Ястреб! Волга! Секундомер! Вперёд, вперёд! – передала рация комбрига сигнал к атаке. В это же время в небе вспыхнула серия зелёных ракет. Автоматчики выскочили из укрытий. Вместе с сапёрами потащили волоком лодки к воде. Десантная группа во главе с инженером бригады майором Быстровым бросилась к мосту с брёвнами и досками. Ты помнишь, немцы взорвали мост, но после починки по нему можно было пустить лёгкие самоходные пушки.
Батальон автоматчиков, которым командовал майор Старухин, перебрался, взвод за взводом, на северный берег. Однако далеко продвинуться он не смог. Сделав несколько бросков вперёд, автоматчики залегли. Немцы, конечно, предполагали, что мы попытаемся восстановить мост – это было бы для них равносильно поражению, – и они сосредоточили здесь большие силы.
Полковник Драгунский видел, как залегли солдаты. Опытный командир чувствовал, что весь батальон вскоре погибнет под шквальным огнём. Автоматчики без танков, с одним стрелковым оружием, были бессильны сами изменить положение. Мост ещё не готов. Одна надежда на артиллерию.
Командиры двух артиллерийских бригад прорыва, помогавших танкистам, были рядом с Драгунским. Они поняли его без слов и отдали по телефону распоряжения переправить на северный берег передовые наблюдательные пункты. Через небольшое время артиллеристы уже корректировали огонь своих батарей из боевых порядков батальона Старухина. Стена разрывов отгородила батальон от атакующих немцев.
Через два часа сапёры починили мост. Сразу же на ту сторону – опять же на помощь автоматчикам – поспешили миномётная рота батальона и приданная ему артиллерийская батарея. Следом медленно, как бы ощупывая шаткую дорогу, поползли самоходки приданного бригаде артполка.
Полк самоходных пушек мог решить исход боя, что прекрасно понимали и немцы. Они перебросили на этот участок канала свежие артиллерийские дивизионы. На мост посыпался град снарядов. Переправиться успели только три самоходки. Две упали в воду вместе с обломками брёвен. Переправившиеся СУ-76 вскоре были подожжены. В это же время погиб командир самоходчиков подполковник Костин.
Теперь было бессмысленно и просто невозможно восстанавливать мост. Комбриг отдал приказ танковым батальонам сосредоточить все усилия на поддержании огнём танковых пушек батальона автоматчиков. Танкисты, артиллеристы бригад прорыва начали дуэль с немецкими батареями. Когда немцы начинали атаки, между ними и батальоном автоматчиков возникала сплошная стена разрывов, и батальон продолжал жить.
Час за часом шло время. Больше того, что уже сделала, бригада сделать не могла. Но и за этот бой в конце дня комкор Новиков скажет доброе слово бойцам 55-й танковой бригады. Бригада Драгунского, другие бригады, не сумевшие наладить переправы, оттянули на себя огонь врага и облегчили форсирование канала 22-й и 23-й мотобригадам. Это они навели понтонные мосты, по которым (об этом уже говорилось) наши танковые армии прошли на северный берег канала, а по сути – вошли в Берлин.
В заключение рассказа о командире бригады надо сказать вот что: 55-я гвардейская танковая бригада первой соединилась внутри Берлина с войсками 1-го Белорусского фронта. Полковник (а ныне генерал-полковник) Давид Абрамович Драгунский был награждён второй Золотой Звездой Героя.
КОМАНДИР ОТДЕЛЕНИЯ
Теперь мы с тобой, читатель, посмотрим, что делали 24 апреля младшие командиры. У них тоже было своё «бремя забот и дум». Конечно, сапёрное отделение, которым командовал гвардии старший сержант Дмитрий Тимофеевич Пастухов, очень мало, всего десять человек. Но на войне порой и от одного бойца зависит многое, а тут целых десять.
Отделение входило в инженерно-минную роту 22-й гвардейской мотострелковой бригады, той самой, что проложила путь через Тельтов-канал всей танковой армии. Пастухов должен был со своим отделением переправлять на лодках передовой мотострелковый батальон. В распоряжении отделения было шесть
