— Никак-никак?
— Ну, может быть, как-то и попадёшь, но с моей помощью — нет! — отрезал Корбероз.
— Ага! Дохляк Васька попадёт, а я - нет! Где же справедливость? А еще моей рогаткой яичницу ели! — все более возмущался Ромка. — Я знаю, вы нарочно переколдовали камень? Это нечестно!
— Следующий! — устало сказал фокусник.
Ворча, Ромка отступил, снова достал свою рогатку и принялся нервно растягивать резинку. Перед гипнотизёром осталась одна Люба. Когда он подал ей волшебный камешек, она ойкнула, затрясла испуганно головой и спрятала руки за спину.
— Ты не хочешь в сказку? — спросил Корбероз.
— Хочу! Но боюсь!
— А ты соберись с духом! — успокоил ее фокусник.
— Давай, Люба!
— Смелей!
Она взяла камешек нежно, как птенчика, и так же нежно, даже не зажав его в пальцах как следует, бросила с девчачьей неловкостью. Причём, бросила не прямо, а куда-то вбок, и обычный камень не долетел бы даже до воды… но этот изловчился, выпрямил полет и полетел дальше, вернее, не полетел, а как бы поплыл, почти горизонтально — вот уж поистине волшебный! Но и он не выдержал до конца, обессилел и упал точно на стыке воды и суши.
— А-а! — злорадно крикнул Ромка, крутя рогаткой. — И Любка не попадёт в сказочную страну!
— Люба закусила нижнюю губу.
Но тут наполовину вымокший камень вдруг ожил и забился, сея радужные искры, — у него выросли крылышки, и он стал полукамнем-полуптицей. Ойкнув, ребята замерли, наблюдая, потом перевели тревожные взгляды на фокусника.
— Вот так вещь! — удивился Корбероз. — Грустно признаться, но в моей практике это первый случай. — Он резко, словно что-то брызгая с пальцев, выбросил пятерню в сторону несчастного гибрида, полуптица превратилась в птицу и с паническим щебетом порхнула прочь.
Ребятня облегчённо вздохнула.
— А я? — спросила Люба.
— А ты очень хочешь в сказку? — спросил фокусник.
— Очень! — выпалила девочка, вся сжимаясь и подпирая кулачками подбородок. — Очень!
— Тогда сделаем так: вы с Васей отправитесь в сказочную страну с одной птичкой! Это не по правилам, грустно признаться, но нет правил без исключений!
— Спасибо! — сказала Люба, просияв.
— Ты заслужила это исключение!
— Ага, Любке так можно, а мне нельзя! — завопил Ромка. — Тогда вот вашей птичке, чтобы никто не попал в сказку! — И он выстрелил из рогатки.
С Васиного плеча птичка упала на камни.
Девочки охнули, а мальчишки накинулись на Ромку: кто-то отругал его, кто-то дал подзатыльника, а кто-то отобрал рогатку и сломал ее. Люба подняла птичку.
Со всех сторон посыпалось:
— Как она?
— Жива?
— Шевелится?
— Жива, — ответил Вася, — только крыло перебито.
И опять напустился на Ромку:
— У, балбес!
— Не зря тебя в сказку не берут!
— Корбероз, наколдуйте ему что-нибудь такое! — сердито сказала одна девочка.
— Что именно? — спросил фокусник.
— Ну, чтобы он знал, противный!
— Я подумаю, — ответил Корбероз и так пристально посмотрел на Ромку, что он смутился и бочком потёрся в задние ряды. — Путешествие чуть не сорвалось. Ну-ка! — Он взял птичку себе на ладонь и обследовал ее крыло. — М-да! Но ничего! Там, в сказочной стране, раны заживают быстрее! — И он вернул птичку Васе. — Значит, так, Люба и Вася! Слушайте внимательно! — Ребята обступили фокусника плотнее, потому что он заговорил тише и таинственней, и о самом главном — как попасть в сказку. Каждый раз туда вёл новый путь — то через колодец, то на воздушном шаре, то полчаса идти с завязанными глазами, что же будет сейчас? — Лягте спать сегодня пораньше. Ночью будет гроза — дождь, гром и молнии… А утром, в шесть часов, гроза отойдёт в сторону, выглянет солнце и над речкой вспыхнет радуга. По ней вы перейдёте в сказочную страну!
— По радуге? — уточнил Вася.
— Да.
— В шесть часов?
— Да.
— А если проспим? — насторожилась Люба.
— Не проспите. Об этот позаботится птичка!
— Вич-вич! — щебетнула та.
— Понятно?.. Итак, вас будет трое! А может быть… постойте-ка. Ведь птичка ранена… Может быть, я вам подыщу кого-нибудь четвёртого, для компании.
— Давайте! — обрадовался Вася.
— Меня! — крикнул Ромка, выскочив вперёд.
— Тебя нельзя! — отрезал Корбероз. — Раз волшебный камень тебя забраковал, значит, нельзя.
— В виде исключения! — не унимался Ромка.
— Никаких исключений! В виде исключения я подыщу ребятам более надёжного попутчика. Может быть!
Люба спросила:
— А что там делать?
— В сказке-то? Вот уж не знаю. Моё дело — пустить вас туда, остальное решайте сами. Можете просто постоять там или посидеть, или немного погулять туда-сюда, или полежать и покувыркаться на сказочной траве. Даже это будет вам интересно — ведь страна-то сказочная! И вообще, милые мои детки, о чем мы толкуем? О сказке! Да как мы смеем так хладнокровно-безучастно рассуждать о сказке? Это же сказка! Понимаете? Сказ-ка! Самое красочное, самое увлекательное, самое яркое, самое — самое на свете! Я, например, согласен последние годы свои отдать за то, чтобы хоть одним глазком в щёлочку заглянуть в сказочный мир! Но мне уже нельзя! Я стар для сказки! Хорошо хоть вас еще могу пускать туда! А вот когда и эта возможность уйдёт от меня, тогда можно и жизнь закруглять! А пока… Пока мы живём! И да здравствует сказка! Правильно я говорю?
— Правильно! — хором ответила детвора.
— Ну, то-то! — И Корбероз опять обратился к Любе с Васей: — Вдруг что-нибудь интересное увидите или дело найдётся — потом расскажите мне. Я веду учёт всех сказочных происшествий. А если дел не найдётся, то минут через пятнадцать радуга снова повиснет в этом месте, и вы спокойно вернётесь домой и ляжете досыпать. Договорились?
— Договорились! — ответил Вася.
— Вот и чудесно! А если дело найдётся, то время не ограничено, вернётесь, когда закончите дело, даже не сами вернётесь, а вас вернёт сама сказочная страна в благодарность за то, что вы сделали доброе дело.
— А вдруг они злое сделают? — спросил опять осмелевший Ромка.
— Злого они не сделают, — уверенно заявил Корбероз и снова обратился к Любе с Васей: — Но если вдруг вам станет очень боязно и трудно, прямо невмоготу; вы можете мигом вернуться домой. Для этого надо свернуть птичке голову.
— Как это? — испугалась Люба.
