— Что за деревьями? — не понял рысёнок.
— Чудеса!
— А тебе-то зачем чудеса, лепёшка косоглазая? — опять вспыхнул Ромка.
Но Вася пристрожился:
— А ну тише, петухи!
— Взлететь бы да взглянуть! — вздохнула Ду-ю-ду.
— Можно и пройтись, — сказал Вася.
— Так мы и сделаем! Только, чур, сначала перекусим! — предложила практичная Люба, поставила корзинку на траву и жестом пригласила всех. — Прошу.
Вася присел на торчавшую рядом коряжку, похожую на пару старых сапог вверх подошвами. Присел и тотчас кувыркнулся на спину, потому что коряжка под ним вдруг провалилась в землю. Птичка упала в траву. Рысёнок прыгнул на неё и… трахнулся лбом о доски. Пи-эр успел встать на его пути. Ромка хотел со злости цапнуть его за ручку, но круг сам цапнул его за нос и, развернувшись, щекой шлёпнул еще по заду. Рысёнок кувыркнулся, завыл и кинулся прочь.
Поднялась суматоха.
— Получил? — крикнул вдогонку Вася. — И еще получишь, когда вернёмся домой!
— Спасибо, Пи-эр! — просвистела птичка.
— Не за что!
А в это время из-под земли, метрах в трёх от ребят, вынырнул, как поплавок из воды, низенький и худенький старичок с блестящей лысиной во всю голову, с ушами, загнутыми вниз, с рыжей бородой веером и в тех самых стареньких сапогах, которые Вася принял за коряжку.
Все замерли.
Глава четвертая
ИСТОРИЯ ЗЕМЛЕНЫРА
Встряхнувшись, как после купанья, старичок зевнул и спросил как ни в чем не бывало:
— Уже утро? Быстро? Я, кажется, не выспался! — Он еще раз зевнул и поёжился.
— Извините, это я вас разбудил! — сказал Вася. — Я думал, это коряжка торчит, а это…
— Мои ноги! — с улыбкой закончил дед. — М-да! Я, признаться, вчера так устал, что мне, смешно сказать, не хватило сил толком занырнуть! Так и уснул.
— В земле? — уточнила Люба.
— Да. Я сплю только в земле. Причём, желательно именно вверх ногами — так сон крепче. А вы разве не знаете меня?.. О, простите, вы, кажется, оттуда! — догадался дедуля, показывая рукой куда-то за ребячьи спины. — Тогда поясню. Я умею нырять в землю как в воду. Бульк — и нету! Вот так! — Старичок молодо подпрыгнул, изогнулся в воздухе и так спикировал вниз головой, что одно из двух — земля или череп — должны были треснуть, но почва беззвучно расступилась и бесследно поглотила деда. — Ку-ку! — чуть погодя раздалось позади ребят — старичок стоял уже там, и только ребята оглянулись, он снова нырнул, без прыжка, и показался сбоку. — Ку-ку! Ну, еще разок, для утренней гимнастики! — Дед что-то хитро прикинул, нырнул, и тут же ребячья корзинка с едой взвилась в воздух перед их носами, аккуратно покоясь на дедовской лысине.
Ребята зааплодировали, а Пи-эр крикнул:
— Браво!
— Вот и сказочное существо! — обрадовалась Ду-ю-ду.
— Уф! Кажется, разогрелся! — Дедок снял с головы корзину. — Извините за шалость! Детство из меня еще не выветрилось, не с кем было играть! Честь имею представиться: обитатель этого леса Земленыр!
— А я Пи-эр квадрат!
— Очень приятно!
— Мои друзья: Люба, Вася и Ду-ю-ду!
— Рад познакомиться!
— Мы тоже! — ответили ребята.
Уважаемый Земленыр! Ты мне понравился с первого нырка! — воскликнул Пи-эр. — Можно я буду звать тебя просто Зем? А ты меня — просто Пи-эр! — с улыбкой предложил круг. — Люблю сокращения! У нас в математике так принято!
— Невежливо, — шепнула Люба. — Дедушка ведь!
— Нет, пожалуйста! — охотно согласился старичок. — Как говорится, хоть горшком назови, только в печку не ставь. Или у вас так не говорят?
— Говорят, — ответила Люба.
— Вот и хорошо! Это я внешне дедушка, а внутри — мальчишка. К тому же Земленыр — моё прозвище. Птицы и звери прозвали. А своё настоящее имя я уже трижды забыл. Итак, честь имею — Зем!
— Замечательно, Зем! Клянусь радиусом! Кстати, ты знаешь, что такое радиус?
— Радиус?
— Да. He подсказывать!
— Радиус — это что-то вроде спицы в колесе, — не очень уверенно ответил Земленыр.
— Почти правильно! Ура Зем-Зему!
И тут из кустов донеслось:
— Дед, отбери у них птичку!
— Как это — отбери? — нахмурился старичок. — Я что, разбойник или грабитель? Я человек мирный и добрый, спросите хоть кого? И потом — зачем отбирать?
— Чтобы оторвать ей голову.
— Вот как? — удивился Земленыр, еще более нахмурясь.
— Кстати, а кто ты такой? Я что-то не помню тебя!
— Это наш, — сказал Вася и коротко пояснил, как и что приключилось с Ромкой.
— Какое бессердечие! — печально вздохнул Земленыр, осматривая крыло Ду-ю-ду и почмокивая пухлыми губами. — Открытый перелом! Какое бессердечие!.. Сгинь с глаз моих, нечестивец! — вдруг крикнул он, ни к кому не обращаясь, но рысёнок все понял и, пятясь, исчез в кустах, и лишь тут старик обернулся в ту сторону. — Безобразие!.. У нас тут тоже не гладят по голове за такие штучки!.. Чш-ш, бедненькая, потерпи, — нежно сказал он птичке, — я окажу тебе первую помощь!
На старике был широкий пояс, вроде патронташа, с ячейками, из которых торчали берестяные гильзы. Он вынул одну, посыпал из неё порошком на ранку, потом посыпал из второй.
— Это чтобы не было заражения… А это чтобы не было больно! У меня с собой вся аптека. На что только под землёй не натыкаешься. Да и сон стал не тот. А тут лизнёшь и — как убитый! Вот так, Ду-ю-ду! Легче?
— Кажется.
— Срастётся, дедушка? - спросил Вася.
— Едва ли. Я, к сожалению, не волшебник! А это крыло рабочая кость. Даже у нас, в сказочной стране, она крепко-накрепко не срастётся, — заключил дед и, чуть подумав, проговорил:
— Вот если бы ее смазать…
— Чем? — встрепенулась Люба.
— Одной мазью.
— Какой?
— Матушка моя, помню, была кудесницей. Каких только лекарств ни делала! Кто только к ней ни ходил: безногие, безрукие… А то и, глядишь, безголового несут, а голова отдельно, в тряпке! А уходили все
