– А сами эти… ну… святоши?
– Пока до города дойдет весть, пока оттуда придет помощь… Время есть, немного, но есть. Да и то сказать, организовать здесь погоню будет некому и гнаться, собственно, тоже.
– Ты их…
– Ну да. Один во дворе, двое в коридоре. Они, кстати, охраняли четвертого – он какой-то среднеразмерный член местного святого синода, задержался здесь проездом.
– А сам он?
– Да я его удавил. Быстро и почти безболезненно, кстати. Буду еще оставлять за спиной живых врагов. Это, знаешь ли, не самый лучший способ дожить до старости.
– Чудовище!
– Ага. Сволочь он и чудовище. Был. А еще – дурак, что со мной связался. Жалко только, когда отстреливался, я много зарядов потратил. Меня наш инструктор за такое убил бы и на переподготовку отправил. Кстати, хочешь хохму? Тот мафиози, который в городе командовал, тоже их ставленник. Умные люди – объединили власть духовную, светскую и криминальную. Пес с ними, Вик, ты как хочешь, а я буду спать.
– Это ты – чудовище! Как можно спать после всего…
– Крепко, – перебил ее Петр. – Крепко и спокойно. До утра нас никто не рискнет трогать, а день будет долгим. Все, спи давай, я на полу лягу. Кстати, а почему я чудовище? Я вот думаю, что, наоборот, тут все козлы, один я д’Артаньян.
– Да потому, что убиваешь…
– Так, девочка, – Петр встал, резко взял Викторию за плечи и встряхнул, – я убиваю, когда мне угрожают, и намерен поступать так и дальше. Не нравится – пошла вон. А теперь спать!
Девушка даже не почувствовала, как ее шеи коснулся инъектор. Только что она готова была психовать, орать, скандалить (понятное дело – стресс и все такое) – и вот уже спит. Четыре часа сна искусственного, который перейдет в сон здоровый. Жаль, конечно, что за это время вся одежда пропитается витающими здесь неприятными запахами… Впрочем, она уже пропиталась. Аккуратно уложив Викторию, стянув с нее сапоги и прикрыв одеялом, Петр решил на полу не спать – жестко все-таки, да и натоптано изрядно. Вместо этого он разворотил тонкую дощатую стенку между комнатами и соединил их вместе, после чего настроил сигнализацию, завалился на собственную, застеленную чистыми простынями кровать и благополучно проспал до утра.
Утром они выехали, когда еще только начало светать. Виктория была непривычно молчалива – очевидно, вчерашние переживания сказывались. Петр с трудом заставил ее съесть несколько кусков холодного мяса – видно было, что она еле сдерживает рвотные позывы. А вот пила она, напротив, много и жадно. Хорошо хоть, протестовать не пыталась, только спросила у Петра:
– Скажи, а тебе самому не противно вот так убивать всех подряд?
– Противно, конечно, – чуть подумав и проанализировав свои ощущения, ответил Петр. – Но, если честно, я стараюсь обо всем этом просто не думать, иначе можно сойти с ума. Домой вот вернусь – тогда да, там я порефлексирую с чувством, и в унитаз поблюю, и на курсы психологической реабилитации схожу, а сейчас – извини, пусть лучше сдохнут те, кто оказался на моем пути, чем я, любимый.
– Значит, все-таки есть шанс вернуться домой?
– Ну да, – ответил Петр, мысленно выругав себя за то, что проговорился. – Здесь есть аварийная база с передатчиком. Свяжусь, вызову помощь. Только извини уж, но тебя я пристрою в каком-нибудь городе по дороге, со мной ты не пойдешь.
– Это еще почему?
– Ну, во-первых, я тебя предупреждал, что не доверяю. Во-вторых, извини уж, но с тобой я просто не дойду. Ты у меня на ногах будешь висеть как гиря. Поэтому оставлю тебя в городе, у меня одного больше шансов. Если дойду – прилечу за тобой, там, на базе, должен быть планетарный бот, это стандартное оснащение. Ну а не дойду – хотя бы жива останешься.
– А…
– Никаких «а». В одиночку я намного мобильнее. Оставлю тебе денег, их у меня пока хватает, и пойду дальше. Заодно уведу за собой погоню – искать-то нас будут обязательно, пусть даже и негласно. А ты затеряешься – главное, найти город побольше и купить там домик, такой, чтоб не выделялся. Ну и тебе придется осторожность проявлять. Девка ты видная, внимание обращать все равно будут, но надеюсь, сумеешь слиться с толпой.
– Но…
– Вопрос закрыт. И потом, я не хочу видеть рядом шпиона, пусть графа и уважаю.
– Откуда ты знаешь? – Теперь на ее лице был испуг.
– А я и не знал – всего лишь предполагал. Потому что сам предпочел бы наблюдать за ситуацией и быть в курсе дела, а Косецкий – мужик умный и осторожный. Поэтому, думаю, граф тебя банально завербовал, и не факт, что ты сама на него вышла – скорее это он тебя перехватил. Впрочем, как раз это и не важно, главное – ты сама только что подтвердила мои предположения, поэтому сиди и молчи в тряпочку.
Судя по лицу Виктории, она осталась при своем мнении, но сейчас перечить не рисковала. Очевидно, на нее произвело впечатление то, с какой легкостью курсант расправлялся со своими врагами, и потому она побаивалась спорить с маньяком, которым теперь, безусловно, его считала. Ну и ладненько, больше боится – меньше проблем.
В дороге, правда, она потихоньку пришла в себя, повеселела даже, к обеду и вовсе выглядела как обычно. Петр давно заметил, что многие люди, заходя в лес, как будто оставляют снаружи свои проблемы и заботы, собственно, он и сам был таким, а лесов здесь имелось даже в избытке. Похоже, и на девушку диковато-красивая местная природа произвела благоприятное впечатление. Ну вот и славно.
Часам к четырем пополудни они пересекли границу княжества, о чем Петр тут же сообщил Виктории. Та моментально повеселела и тут же сникла, узнав, что местные границы – это скорее черточки на карте и преследование, разумеется, продолжится. А так как они едут быстро, но рекордов не ставят, завтра к полудню их, скорее всего, нагонят.
– Тогда зачем нам это все?
– Как это зачем? Если бы я убил их там, то это был бы бой с правительственными войсками, а здесь мы на равных. Нападение на нас с формальной точки зрения будет обычным разбоем, а раз так, то, когда я их убью, официального преследования местных властей можно не опасаться. Кругом выгода.
– Ты их что, опять убивать собрался?
– Ну разумеется. Зачем мне навязчивые поклонники? Я же не педик какой, чтобы чувствовать удовольствие от того, что за мной бежит толпа здоровых мужиков.
Виктория снова надулась, но промолчала. Молодец, девочка, похоже, до нее стало доходить, что ее голос здесь не только не главный, но и вообще, если вдуматься, не голос. Так, писк. Да и аналогия с гомосексуалистами была оригинальная – на большинстве планет федерации за подобные извращения вешали. Ну, не было сейчас такого понятия, как политкорректность, – оно устарело несколько сотен лет назад, и теперь его смысл мог объяснить разве что какой-нибудь историк.
Ночевали вновь в придорожном постоялом дворе. На сей раз деревни в окрестностях не наблюдалось – хозяин жил здесь с многочисленной семьей, точно рассчитав место дневного перехода. По его словам, раньше на этой удобной поляне останавливались караваны, а потом его дед построил это заведение, и стоянка приобрела более или менее цивилизованный вид. Нельзя сказать, чтобы Петра такое положение дел не устраивало – кормят вкусно, постели мягкие, клопов нет. К тому же комнат хватало – для караванов был не сезон. Цены, правда, были кусачие, но денег у Петра хватало, и ночь путешественники провели с относительным комфортом.
Утром двинулись дальше, но, проехав часа два, Петр скомандовал сворачивать в лес. Отъехав подальше и привязав к мордам лошадей торбы с овсом, чтобы не заржали ненароком, курсант приказал спутнице ждать его, а сам вернулся к дороге, где замаскировался и стал ждать. Конечно, он не был профессиональным снайпером, но ведь и его сейчас вряд ли преследовали спецы из группы антитеррора или егеря из планетарного десанта, натасканные для высадки на планеты с агрессивной биосферой, а местных лопухов он не слишком боялся.
