Украинский Брестский мир

37. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 1. Д. 82. Л. 85.

38. РГАСПИ. Ф. 19. Оп. 1. Д. 28. Л. 2; Д. 29. Л. 3.

39. Там же. Д. 30. Л. 29.

40. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 1. Д. 25. Л. 66.

41. УЦР. Т. 2. С. 38, 39, 44.

42. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 1. Д. 25. Л. 66-об.

43. РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2447. Л. 62–64.

44. ГАРФ. Ф. 8415. Оп. 1. Д. 12. Л. 257.

45. АВП РФ. Ф. 413. Оп. 1. Д. 2. П. 22. Л. 2.

46. УЦР. Т. 2. С. 33.

47. Чикаленко Е. Уривок з моїх споминів за 1917 р. – Прага, 1932. С. 26, 27; Затонський В. З спогадів про українську революцію // Літопис Революції. – 1929. – № 5–6. – С. 117.

48. УЦР. Т. 2. С. 73–74.

49. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 1. Д. 89. Л. 68-68-об. По-украински – УЦР. Т. 2. С. 67.

50. УЦР. Т. 2. С. 53, 59.

51. Там же. С. 54.

52. Там же.

53. РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 5037. Л. 2.

54. Затонський В. З спогадів про українську революцію // Літопис Революції. – 1929. – № 5–6. – С. 161– 163.

55. РГАСПИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 5037. Л. 1–2.

56. Затонський В. З спогадів про українську революцію // Літопис Революції. – 1929. – № 5–6. – С. 161– 163.

57. РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 34. Д. 101. Л. 58.

58. ГАРФ. Ф. 130. Оп. 1. Д. 79. Л. 139–140.

59. УЦР. Т. 2. С. 113.

60. Севрюк О. Берестейський мир. Уривки із споминів // Берестейський мир. З нагоди 10-тих роковин. Спомини та матеріали. – Львів, 1928. С. 146.

61. Мирные переговоры в Брест-Литовске с 9(22) декабря 1917 г. по 3(16) марта 1918 г. – М., 1920. Т. 1. С. 244.

62. Чернин О. В дни мировой войны: Мемуары. – М.-Пг., 1923.

С. 249.

63. ЦДАВО України. Ф. 1063. Оп. 3. Спр. 2. Арк. 39.

64. Там же. Арк. 41, 43.

65. Гиппиус З. Черные тетради // Звенья: Исторический альманах. – М.-СПб., 1992. – Вып. 2. – С. 31.

66. РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 35. Д. 412. Л. 7.

67. ЦДАВО України. Ф. 1063. Оп. 3. Спр. 2. Арк. 42.

68. Там же. Арк. 43–44.

69. Там же. Арк. 44–46.

70. Там же. Арк. 47.

71. Там же. Арк. 48.

72. Там же. Арк. 49.

73. Там же. Арк. 2–7.

74. Там же. Арк. 8-10.

75. Там же. Арк. 12–13.

76. Там же. Арк. 14.

77. Там же. Арк. 22.

78. Там же.

79. Там же. Арк. 23, 24.

80. Там же. Арк. 24–26.

81. Там же. Арк. 27.

82. Там же. Арк. 29–32.

83. Советско-германские отношения от переговоров в Брест-Литовске до подписания Рапалльского договора: Сборник документов. – М., 1968. Т. 1. С. 190.

84. УЦР. Т. 2. С. 68–70.

Глава 5 ВТОРОЙ ПЕРИОД БРЕСТСКИХ ПЕРЕГОВОРОВ. ПРИЗНАНИЕ САМОСТОЯТЕЛЬНОГО СТАТУСА ДЕЛЕГАЦИИ ПРАВИТЕЛЬСТВА УКРАИНСКОЙ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РАДЫ

Советско-украинские предварительные совещания в Бресте. – Авансы Троцкого украинской делегации и его растерянность при первых трудностях. – Генеральный секретариат уклоняется от советского предложения. – 30 декабря 1917 года: украинский вопрос в Бресте, Харькове и Петрограде. – Официальное заявление Троцкого о признании самоопределения Украины и самостоятельного участия делегации Украинской центральной рады в мирных переговорах. Легализация переговоров украинской делегации с представителями Четверного союза. Конфликт Троцкий – Голубович. Формула Троцкого – «ни мира, ни войны» – порождение дипломатической беспомощности. Делегация Всеукраинского ЦИК Советов в Бресте.

Советская делегация во главе с Львом Троцким прибыла в Брест утром 25 декабря (7 января 1918 года) и первым делом назначила встречу с киевскими представителями. Троцкий на ней многообещающе заверил, что не предлагает украинской делегации «претвориться в нашу делегацию или... чтобы она растворилась в общей делегации». Он хотел только, чтобы украинцы при официальной презентации ноты Генерального секретариата от 11(24) декабря дополнили ее таким заявлением, которое помешало бы контрпартнерам играть на «мнимых», по его словам, советско-украинских противоречиях.

Севрюк признал это возможным. Он исходил из того, что обе делегации самостоятельны, но они находятся по одну сторону фронта и потому программа мира у них должна быть общей [1] . В отчете, переданном в Киев 30 декабря (12 января) и опубликованном затем в печати, говорилось даже, будто украинская делегация собиралась заявить «о своем признании первых двух пунктов мирного договора, предложенных представителями народных комиссаров 27 декабря (н. ст.)» [2] .

На самом деле упоминания об этом нет в стенограмме данного советско-украинского совещания [3] . Правда, Полозов от себя лично сказал, когда речь шла о предложении Троцкого обменяться заявлениями о сотрудничестве, что можно было бы в той или иной форме заявить о политической солидарности. Но Севрюк заранее из осторожности заметил, что содержание украинского заявления может быть определено после того, как выяснится статус делегации, и добавил, что вместо присоединения к советскому заявлению украинский делегат сделает от себя аналогичное. Троцкий с легкостью принял предложение украинцев, сказав, что не собирается их ограничивать: форму заявления можно согласовать «с двух-трех слов».

Лишь участвовавший в совещании М. Н. Покровский попробовал отстоять иной формат отношений, заметив, что с юридической точки зрения обеим делегациям нельзя выступать перед контрпартнерами отдельно, ибо «Украинская республика как таковая войны Германии не объявляла, стало быть и заключать мира не может». В таком случае, по мнению Покровского, юридически правильно ей было бы заявить о своем неучастии ни в войне, ни в мире. Но раз Украина уже вступила в переговоры, то перед немцами надо держать единый фронт [4] . Полозов заинтересовался этой точкой зрения, заметив, что есть «чрезвычайно существенная разница» между формулой Покровского и украинской – о двух равноправных делегациях, и попросил назначить пленарное заседание не прежде, чем будет выяснен этот вопрос. Но Троцкий отмахнулся от услышанного и «в видах экономии времени» предложил не возвращаться к вопросу, который, по его словам, «уже благополучно разрешен» [5] .

Л. М. Карахан в тот же день послал в Петроград бодрое сообщение, что «единство действий