монолог – быть или не быть бригадному подряду… он бы умер, не родившись. Он бы умер – наш театр жив! Хотя тот критик еще написал, что главная беда нашего театра – мелкотемье. Кто придумал это гадкое слово? Оно напоминает мне плоскостопие. Есть злободневные темы, и есть вечные темы. И вот когда начинают пугать одно с другим, тогда театр и превращается в филиал Минтяжмаша… Вместе с тем другой критик этой же весной написал, что по сравнению с кино театр ушел далеко вперед. Можно представить, где у нас было кино… Не надо думать, что оно все было на полке. Да, кое-что там лежало, но теперь уже все снято, и они там даже все друг друга переизбрали, чтобы выяснить – кто первый туда положил? Пока все отказываются.
Удивительная весна! Литераторы вдруг вспомнили, что литература называется художественной. Художники – что живопись и лозунги разные вещи, архитекторы и скульпторы посмотрели на то, что они настроили и наваяли, и не хотят смотреть друг на друга… Вместе с тем настроение светлое, все взволнованы и призывают друг друга идти вперед. Прекрасный призыв, хорошо бы только всем договориться наконец – где перед?
Дорогой Аркадий Исаакович! Мы живем в век сравнений. Всё сравнивают со всем. Науку – с передним краем, уборку урожая – с битвой, больницу – с кузницей здоровья, что очень верно… Спорт же сравнивают с искусством.
И вот ваше искусство я бы сравнил с фигурным катанием. И дело не только в вашем неповторимом скольжении на грани риска и в прыжках за грань. Дело в том, что в искусстве, как и в фигурном катании, есть две программы – обязательная и произвольная. Одна – для жюри, очков и медалей, вторая – для души и для публики. Совместить это трудно – у большинства фигуристов рано или поздно разъезжаются ноги.
Дорогой Аркадий Исаакович! Самое главное в вашем катании именно то, что обязательная для вас и произвольная ваша программа всегда была одним и тем же. И поэтому ваш путь был действительно вперед. От частного – к общему, от своевременного – к современному, от головы – к сердцу. То есть от человека – к человеку. И пока одни тосковали о весне, другие болтали о весне, третьи тормозили весну, вы всю жизнь были среди тех, кто ее, весну, делал.
Вот поэтому этот осенний день вместе с тем такой весенний сегодня.
И спасибо вам за это, дорогой Аркадий Исаакович
Э. А. Рязанову – 60
(09.10.87)
Дорогой Эльдар Александрович!
Когда речь заходит о деятелях искусства, то их творчество всегда связывают с эпохой, в которую они творили. Художник эпохи Возрождения. Поэт раннего средневековья. Теперь возьмем вас. Когда натворили вы? 60-е, 70-е, начало 80-х. Эльдар Александрович, вы – художник эпохи застоя, с чем я вас и поздравляю.
В этой связи я хочу сказать вам, что я открыл закон этой эпохи.
«Кто хочет – не может, кто может – не хочет. Кто хочет и может – тому не дают». Это не только в области юмора и медицины, Эльдар Александрович. Это всеобщий закон природы. Каждый дошкольник хочет в школу, но еще не может. Каждый школьник может – но уже не хочет. Почему? Потому что наша школа не учит, а борется за знания детей.
Причем с самими детьми. Борьба неравная, потому что за школу еще и роно, и гороно, и облоно, и все «оно»… Так что деткам нелегко. Но «оно» и не хочет, чтоб легко, «оно» желает, чтоб дети приучались к труду. «Оно» у нас почему-то решило, что труд – это когда всем тяжело… Учителям тяжело, родителям, детишек тошнит… Это у нас какое-то министерство тяжелого образования… У нас же дети в школе – как проходчики в забое – они проходят. Сегодня идет проходка Пушкина, завтра – проходка Лермонтова. Что на-гора? «Онегин – лишний человек». Онегин – лишний, Печорин – лишний… Причем навсегда. Конечно, не исключено, что потом сами прочитают. Если захотят. Но как закон: кто хочет – не может, кто может – уже не хочет…
Более близкий вам пример – из телевидения. После того как вы бросили «Кинопанораму», моя любимая передача – «Это вы можете». Передача замечательная. Но название придумал или юморист, или диверсант.
Если этот одиночка сам, один, в одиночестве, на кухне ночами, из каких-то обрезков и ошметков сумел сделать эту штуковину, которая просто с ума сойти и при этом еще и работает, то что же нам делать с этими институтами, конторами и главками? Какое, к черту, «Это вы можете»? Это не вы «можете», это они – «не хочут»! А хочет – одиночка! И не для себя, а для всех! И он же к ним бегал и писал, и звонил, и на тот завод полусонный, и в институт летаргический, и в конструкторское бюро похоронное. И они ему регулярно отвечают: «Да, штучка ваша забавная, но грубо попирает принципы червячных передач. А подшипник будет перегреваться». Он у него уже двенадцать лет перегревается и работает. А у них не перегревается. У них еще только в девяносто втором запланирован опытный образец, превосходящий японский уровень – пятьдесят третьего…
Кто хочет – не может, кто может – не хочет.
Эльдар Александрович, сколько раз вы в своих картинах критиковали и быт, и сервис, и особенно торговлю. Вы хотели ее улучшить. Мы все хотим. Пустое дело. Закон работает. Кто хочет улучшить – не может. Кто может – себе не враг. Так что хватит об этом, не надо улучшать. Решить вопрос надо кардинально: отменить ее вообще. Наладить подлинно прямую связь производства с потребителем. Пусть все, что нужно, народ сам выносит с заводов и фабрик! Но официально, уплачивая пошлину в проходной.
Обратимся непосредственно к вам, Эльдар Александрович. Возьмем кино. Закон застоя определял все. Кто очень много хотел, в лучшем случае мог лечь на полку. Возникла даже поговорка: «Нашей полки прибыло». Кто много мог – не хотел ничего, у него и так все было. Были еще третьи, которые в знак протеста против застоя ушли в творческий поиск, и их оттуда до сих пор невозможно вернуть.
Вообще, Эльдар Александрович, почему возможен застой? Потому что, в принципе, большинство из нас способно спокойно стоять, ругая общее стояние.
Но почему застой не переходит в полную и всеобщую остановку? Потому что есть еще меньшинство. Это люди, которые вообще не могут не двигаться. Они шевелятся, толкаются, ерзают, они не дают окончательно заснуть окружающим. И в результате это – подавляющее меньшинство, которое живет по закону движения, и, значит, это настоящий закон природы.
Один из таких безостановочных людей здесь.
