Кошмар, который загнал тебя в угол, исчез Подставляю плечо Ты вместе со мной сделаешь первый шаг По лестнице бесконечной Которая тебя понесет Которая тебя вознесет Поможет прийти к себе Я тебя успокою Раскину в тебе скатерти мирной жизни Пригрею ребенка твоей мечты Взмах Взмах пальмовых листьев и прочь хоровод тревожных видений Взмах и где твоя снежная бледность Взмах у твоего очага… в нем заново вспыхнет пламя За дело, я здесь Твоим мыслям-стремлениям легче дышать Твои мысли о беде поредели Моя сила уже вошла в твое тело …и лицо у тебя посвежело, морщины ушли Болезнь к тебе уже не найдет дороги Лихорадка отступилась Покой гулких сводов Покой цветущего луга В тебе снова наступит покой Я мчусь к тебе на помощь, как целый полк Груз слетает с твоих утомленных плеч Словно облачко дыма с вулкана И злобные лица вокруг Змеиные глазки, любители чужих неудач Тебя уже не увидят Их больше нет. Спасательная команда Работает в тайных глубинах Как подводное теченье Как громкая песнь Эта песнь тебя обнимает Эта песнь тебя поднимает В этой песни журчит миллион ручейков Эту песнь питает усмиренная Ниагара Эта песнь все целиком для тебя. Никаких больше тисков Никаких черных теней Никаких страхов Не осталось даже следа Ничем таким и не пахнет Где раньше болело, теперь — бинты Где раньше было раздроблено — все срослось Где было заражение — новая кровь Где были засовы, теперь океан открытый Океан, где ты плывешь и его собой наполняешь, Безупречный, словно яйцо из слоновой кости. Я умыл лицо твоей будущей жизни. Из цикла «Ломти знания»{125}
(пер. О. Кустовой)
Случается, что у директора зоопарка родится сын с ластами вместо ног. Конечно, как всякое несчастье, это — полная неожиданность.
И тем временем, пока ребенка доставляют на Крайний Север, надеясь, что там он окажется в более подходящей среде, семья, и так облеченная некой таинственностью, просто исчезает в ней. Кто может похвалиться тем, что действительно узнал семью директора зоопарка?
* * * Сколь менее презренны были бы люди, не носи они все на себе лица.
* * * В восемь лет я все еще хотел, чтобы меня считали растением.
* * * Не все лошади, обретя вместо хвоста кнут, стали бы кучерами.
* * * С точки зрения собаки Нью-Йорк должен быть пониже.
* * * Суметь подобрать духи к собственным утратам.
* * * Запятые теряются между домов, поэтому их так трудно читать и так утомительно одолевать улицы.
Фразы городов бесконечны, но они завораживают. И из деревень дезертируют некогда отважные землепашцы: им самим теперь хочется разобраться в восхитительно запутанном тексте, о котором все только и говорят — в него так мучительно вчитываться, да и возможно ли вчитаться?
И однако они стараются это сделать, упрямые трудяги, шагая без передышки, впитывая на ходу
