доктора Франчески, семейного врача.
— Сейчас за моим отцом приедет «Скорая», — сказал Эмилиано, не выказывая ни малейшего волнения. — Я отвезу его в больницу. Мы увидимся там, доктор. Прошу вас, отправляйтесь туда немедленно.
Эмилиано знал, что доктор Франчески бросит все, чтобы оказать помощь Эдисону Монтальдо. Он положил трубку и подошел к отцу.
— Что случилось? — спросил он Ипполиту. — Я не знаю, — ответила девушка, вставая. — Мы разговаривали, когда он… неожиданно начал хрипеть. Ему не хватало воздуха.
— А как ты оказалась здесь? — продолжал расспрашивать Эмилиано. — В кабинете моего отца, в издательстве?
Ипполита уже взяла себя в руки, была сдержанна и спокойна. Только бледность лица и растерянность во взгляде выдавали состояние ее души.
— Я здесь оказалась случайно. В первый раз. Хотела обратить его внимание на одного южноамериканского романиста. Настоящий талант, — солгала она с удивительным самообладанием.
Эмилиано погладил лоб отца. Он был холоден. Приложил ухо к его груди и услышал, что сердце бьется. Пульс был едва различим.
— Ты могла бы попросить помощи у синьорины Гранчини, — заметил он.
— Я подумала, что будет лучше, если приедешь ты. Я действовала, не раздумывая, — ответила девушка.
— Может, ты и права, — согласился Эмилиано.
Эдисон слабо застонал, и Эмилиано, который не отпускал его запястье, показалось, что пульс забился отчетливее.
— Держись, папа, — сказал он. — Сейчас мы отвезем тебя в больницу.
Он открыл дверь кабинета, застав отпрянувшую от неожиданности синьорину Гранчини за подслушиванием.
— Командору стало плохо, — объяснил он. — Скоро здесь будет «Скорая». Я бы хотел, чтобы все это осталось между нами. Я сам предупрежу мою мать. А вы не вмешивайтесь ни во что, — приказал он.
Растерянная и подавленная всем происшедшим, синьорина Гранчини покорно кивнула.
Доктор Франчески был уже в приемном отделении больницы, когда подъехала машина «Скорой», резко сигналя сиреной. Имя влиятельного пациента уже было известно больничному начальству, и вокруг его изголовья сразу собрались самые квалифицированные врачи.
Ипполита и Эмилиано сидели на выкрашенной белой краской скамье в коридоре приемного отделения. Они не обмолвились ни словом. Каждый переживал свою драму. Тревогу юноши за жизнь отца было легко понять, в то время как переживания Ипполиты имели совсем другие причины, которые молодой Монтальдо даже не мог себе представить.
Доктор Франчески и главврач больницы вышли к ним вместе.
— Как дела? — спросил Эмилиано.
— Ему лучше, — ответил семейный врач. — Хотя без своевременного вмешательства дело могло обернуться скверно, — покачал головой он.
— Что с ним произошло? — продолжал допытываться юноша.
— Диабетическая кома. Командор Монтальдо страдает диабетом, — пояснил главный врач. — Понадобится несколько дней в больнице и серия тщательных исследований, чтобы привести его в норму. Если хотите, можете пройти к нему. — Он позвал медсестру и приказал ей проводить посетителей.
— И вы не знали о болезни отца? — сказал Эмилиано, требуя ответа у домашнего врача.
Доктор Франчески с виноватым видом пожал плечами, хотя его вина была весьма относительна. Он давно замечал признаки грозной болезни и просил Эдисона провести обследование, но Монтальдо отказывался последовать советам своего врача.
— Ты же прекрасно знаешь, — защищаясь, сказал доктор Франчески, — как упрям бывает твой отец и как он не любит следовать чужим советам.
Эмилиано вышел из коридора вместе с Ипполитой. Инстинктивно он взял ее руку и поднес к губам. Она улыбнулась и одарила его нежным взглядом.
— Ты не возражаешь, если я один зайду к отцу? — спросил он.
— Это твое право, — ответила она.
И добавила:
— А ты не против, чтобы я подождала тебя здесь?
Ипполита была искренне озабочена состоянием Эдисона и хотела бы, чтобы он быстрее поправился. Он был единственным, с кем она могла свободно обсудить свою проблему. Только он в данном случае мог помочь.
Эмилиано кивнул и признательно улыбнулся ей. Теперь, когда он убедился, что отец вне опасности, ему и самому хотелось, чтобы она осталась. Ему казалось, что диабет не такая уж тяжелая болезнь и при хорошем лечении отец поправится быстро.
Поддерживая в себе этот относительный оптимизм, Эмилиано вошел в платное отделение, где отвели лучшую палату для его отца. Эдисон сидел в кровати, откинувшись на подушки, мрачный, как в свои худшие минуты.
— Какого черта вы привезли меня сюда? — со злостью набросился он на сына.
— Тебя не устраивает эта роскошная палата? К счастью, ты в ней пробудешь недолго, — постарался шуткой успокоить его Эмилиано. — Я думал, что доктор Франчески уже все объяснил тебе.
Эдисон беспокойно заворочался в постели.
— Этот тип просто пудрит мозги, — проворчал он. — Знаешь, каковы эти медики: уверяют, что ты всего лишь простудился, а действуют так, словно ты уже на краю могилы. Сам черт их не разберет!
— Тебе просто надо немного отдохнуть и подлечиться, — успокоил его сын.
— Я потерял сознание, как слабонервная бабенка, — продолжал ворчать Эдисон. — Я был в своем кабинете и… не помню дальше… — продолжал он, устремив на Эмилиано испытующий взгляд.
Он опасался, что сын мог узнать о его свидании с Ипполитой. Ведь он прекрасно помнил, чем они занимались, когда потерял сознание.
— Ты разговаривал с Ипполитой Кривелли. Она хотела представить тебе какого-то нового талантливого писателя. У тебя случился приступ, в результате которого ты потерял сознание.
— Это форма диабета, которую надо держать под контролем, — с облегчением вздохнул Эдисон, вспомнив слова доктора Франчески.
Он был рад, что удалось избежать огласки этой скандальной ситуации. Эта дьяволица Ипполита так сумела устроить все, что никто ничего не заметил.
— Как ты оказался в кабинете? — продолжал расспрашивать Эдисон.
— Мне позвонила Ипполита и попросила приехать.
— А мать? — настойчиво спросил он, желая выяснить, знала ли Эстер о присутствии Ипполиты в его кабинете.
— Мамы, к счастью, не было дома, — сказал Эмилиано. — Я был один и тут же поспешил в издательство, чтобы помочь тебе. И, кажется, все обошлось, — успокоил он.
Эдисон с признательностью посмотрел на сына.
— Нет, похоже, что это не так, — признался он. — В действительности дела мои обстоят неважно. Я думаю, что мне понадобится твоя помощь.
Он говорил чрезвычайно серьезно, словно только сейчас все это и ощутил, осознал положение, в котором оказался.
— Ты всегда можешь рассчитывать на меня, — успокоил его Эмилиано.
В первый раз он почувствовал уязвимость отца.
— Ты поправишься очень скоро.
— Я беспокоюсь не о себе, — пояснил Эдисон, проведя рукой по лбу, усеянному бисеринками холодного пота. — Речь не о моем здоровье, а о моем издательстве, — добавил он. — Без нашего ведома ничего не должно делаться в издательстве. Это важно. Понимаешь?
Эмилиано это понимал, но не понимал той спешки, с которой отец уже сейчас заговорил с ним об
