тех из них, кто осмеливался к ней приблизиться, она была трофеем, который, если повезет, можно демонстрировать миру. Как личность Эми их не интересовала.
Но Роберт был не в настроении выслушивать объяснения. Он смерил ее презрительным взглядом.
— Если хотя бы половина из того, что о вас пишут, правда…
На первый взгляд правда — все, но, если копнуть глубже, все окажется ложью, потому что никто не писал о ее одиночестве, о ее изоляции, о том, как она ночь за ночью проводила одна в своей роскошной квартире — конечно, когда бывала в Лондоне. Тот период, когда Эми ценила уединение и радовалась ему, давно прошел. Только на острове, с родителями и с настоящими друзьями, она могла найти спасение от иссушающего душу одиночества.
Эми вздохнула и пожала плечами.
— Что ж, люди верят только в то, во что им хочется верить.
Лицо Роберта потемнело.
— Вы обвиняете меня в предвзятости?
Эми невесело улыбнулась.
— Я обвиняю вас в том, что вы относитесь ко мне так же, как все остальные, за исключением родителей и самых близких друзей, то есть как к секс-символу, на котором можно неплохо заработать.
Последние слова Эми не просто сказала, а презрительно выплюнула. Роберт хмыкнул.
— Уж не собираетесь ли вы поведать мне трогательную историю о бедненькой богатой девочке?
Эми поморщилась, уловив в его голосе нескрываемое презрение.
— Вы не понимаете…
— Так расскажите мне.
Он все еще прижимал Эми к себе, и ей трудно было даже думать, не то что связно излагать мысли!
Много лет назад Эми, как все подростки, завидовала знаменитостям, читая о них в газетах и в глянцевых журналах. Жалобы богатых и знаменитых на одиночество и тоску по настоящей дружбе казались ей фальшивыми, а сетования, что счастье нельзя купить за деньги, — лишь расхожим клише. Но оказалось, что все правда. В последние шесть лет она была куда более одинокой, чем до того, как прославилась.
Роберт, прищурившись, наблюдал за игрой чувств на ее выразительном лице, его гнев утих, теперь он выглядел скорее озадаченным.
Эми посмотрела на него сквозь ресницы, и вдруг почувствовала, что перед глазами все расплывается из-за слез. По какой-то необъяснимой причине мнение этого мужчины, которого она едва знала, было для нее важным, а он испытывал к ней только презрение. Внезапно Роберт выпустил ее из объятий.
— Скажите, часто этот трюк срабатывает?
Эми заморгала, не понимая.
— Какой трюк?
— Не притворяйтесь, вы прекрасно знаете, что я имею в виду. — Он отошел от нее и сунул руки в карманы халата. — Знаете, ваш спектакль почти сработал, но со слезами вы перебрали, это уж слишком.
Теперь в ярость пришла Эми. Представление?! Трюк?! Да как он смеет! Кем он себя вообразил?!
— Вот как? — Она наклонилась за шлемом, который лежал на полу.
Роберт цинично пояснил:
— Женщины всегда прибегают к актерству, когда ничто другое не помогает.
Глаза Эми сверкнули яростным огнем.
— В таком случае, не смею более докучать вам своим актерством!
— Вы мне не докучаете, Эмбер, — заверил он, — более того, был момент, когда ваше представление меня увлекло.
Эми не желала знать, какой именно момент он имеет в виду.
— Тем не менее мне пора. Надеюсь, вы хорошо проведете время на острове, мистер Харгривс, — добавила она неискренне.
Круто развернувшись, Эми вышла за дверь и зашагала к мотоциклу.
Несносный тип, надменный, высокомерный!
Она-то, дурочка, примчалась, чтобы предупредить его о возможных последствиях воскресного вечера! Что ж, пусть теперь сам о себе позаботится. Что-что, а уж это он умеет!
7
Эми не могла успокоиться, злясь на Роберта. Его грубость не была ей в новинку, в первый день он вел себя не лучше, разница заключалась в том, что на этот раз он преднамеренно старался ранить ее чувства.
Почему? Это оставалось для нее загадкой.
Чтобы не портить настроение родителям своим мрачным видом, Эми решила покататься. Скорость, свежий ветер в лицо помогали ей отвлечься от мрачных мыслей. В середине дня Эми перекусила в одном из кафе на побережье, позже, оставив мотоцикл на стоянке, прошлась по пляжу и только под вечер двинулась в обратный путь.
Когда Эми вернулась домой, отца не было, мать отдыхала в своей комнате, телефон был отключен. Вернувшись с поля, Тед пояснил, что специально выключил телефон, чтобы непрестанные звонки не беспокоили Магду.
— Между прочим, днем звонил Роберт, он просил тебя перезвонить, — сообщил Тед, как-то странно глядя на дочь. — Он сказал, что должен перед тобой извиниться.
По укоризненному взгляду отца Эми поняла, что ей предстоит выслушать лекцию о доброте и прощении. Как и много лет назад, ей хватило одного только укоризненного взгляда.
Эми вздохнула.
— Папа, если бы ты слышал, как он разговаривал со мной сегодня утром…
— Думаю, на его месте я тоже рассердился бы, — мягко перебил дочь Тед. — Эми, взгляни на вещи трезво. Имея знаменитых на весь мир родственников, бедняга и так, наверное, до смерти устал от вмешательства в его частную жизнь, поэтому, когда то же самое повторилось здесь, он сорвался.
Умом Эми понимала, что отец прав, но…
— Дочка, он всего лишь хотел извиниться. — Тед улыбнулся. — Почему-то у меня такое впечатление, что этот мужчина нечасто просит прощения.
После недолгого колебания Эми сдалась.
— Ладно, папа, наверное, ты прав.
— Так ты ему позвонишь?
— Я подумаю.
Эми все еще не была уверена, что хочет выслушивать формальные извинения Роберта, а в том, что это будет лишь формальность, она почти не сомневалась: вероятно, Роберт просто не хочет портить отношения с соседями сестры.
— Узнаю мою девочку! — Тед нежно взъерошил волосы дочери. — Твоя мать прилегла перед чаем, а мне нужно сходить проверить цыплят.
Иными словами, в распоряжении Эми осталось примерно десять минут, когда она может перезвонить Роберту. Ей совершенно не хотелось звонить, выслушивать его неискренние извинения и так же неискренне заверять, что они приняты. Эми несколько раз прошлась по кухне, явственно ощущая, что драгоценные минуты уходят. Ладно, решила она наконец, лучше покончить с неприятным делом побыстрее, тогда все, включая моих родителей, будут довольны.
— Роберт Харгривс, — произнес неприветливый голос после третьего гудка.
Эми невольно крепче сжала трубку и представилась своим сценическим именем.
— Это Эмбер Андерс.
— Эми. — Голос Роберта смягчился. — Вам передали, что я звонил?
