– Привет, – говорит, – Свиненкову!
А мне руку подает, как тот космонавт:
– Виктор Бузинов.
Я тоже называюсь:
– Булкин Петр Афанасиевич, из Брехова.
– О-о! – ахнул он. – Уже туда пошло.
– Витя, – спрашиваю его, – долго ты летел с трубы?
– Долго.
– Успел что-нибудь подумать?
– Успел.
– О чем же ты думал, когда летел?
Он выпил еще и говорит:
– Лечу я с трубы и думаю: вот дьявол! Опять дома будет неприятность…
Как видите, все здесь сводится к чисто домашним неприятностям. Никакой непримиримости тут нет. Ну самое большое – это недоразумение в масштабах колхоза, как было в случае со Свиненковым и шофером из Провотарова. Опять-таки чисто местное противоречие. В самом деле – все встало на свои места: и председатель работает, и его заместитель. И колхозники, то есть общество, не страдает от такого хулиганства. А ежели общество не страдает, то, значит, никакого антагонизма в нем нет. Дурость одна, и больше ничего.
Как меня судить хотели
Погорел я на мелочи – обиделся на меня Семен Мотяков через заведующую райздравотделом Степаниду Пятову.
Женщина она была образованная и потому в любой мороз ходила не в валенках, а в белых ботиках, которые натирала мелом или зубным порошком. Однажды в предвыборную кампанию поехали они по району для встречи с избирателями.
Позвонили нам из района. Мы вышли встречать их всем колхозом. Стали вдоль дороги на краю села, ждем-пождем, а их все нет. Уже стемнелось. Мужики спор завели; одни говорят – депутат едет, а другие – кандидат. А Парамон Дранкин говорит: «Дурачки! Ни то, ни другое… А едет к нам депутат в кандидаты».
Наконец показались… На паре едут, с колокольцами. И песняка наяривают – пьяные. Мы: «Ура! Ура!» – и шапки вверх бросаем. А они галопом мимо нас… Свернули к моему дому. Бегу.
Маруська моя уже печь растопила и возле огня ноги Степаниде растирает. Говорит, с пару зашлись. И ботики ее тут же валяются, как деревянные колодки. Мотяков ходит по горнице босой, депутата нет, а Смирнов, агитатор, на стол облокотился и вроде бы заснул.
– Петька! – говорит мне Мотяков. – Народ собрал?
– Дак вы же сами видели. Мимо проехали.
– Это на случай проезда… А для политической беседы?
– Все пошли в клуб.
– Хорошо. Потормоши нашего агитатора. Веди его к народу…
Я только тронул его за плечо – он встал, как по команде.
– В каком направлении идти? – говорит, а сам за стул держится.
– Может, отложим на утро? – спрашиваю Мотякова.
– Веди! Он человек привычный.
И в самом деле привычный… Пока вел его до клуба, он висел на мне. Но как только увидел трибуну на сцене – сразу воспрянул, оттолкнул меня, сам дошел, обнял ее обеими руками и заговорил, будто с перерыва вернулся:
– Товарищи! Как мы все с вами знаем – наши достижения налицо…
Ну, шире – дале. Рассказал о росте благосостояния народа, о происках международных агентов империализма, и про двенадцать держав, которые шли на нас в гражданскую войну, и про внутреннюю контрреволюцию на колхозном фронте, и про путь к изобилию. Словом, все этапы исторического развития отметил. И заздравием кончил за кого следует. Все честь честью…
Что значит – была верная руководящая линия! Даже ребенок знал, с чего начинать надо и чем кончать. И на каких этапах остановиться… то есть все перечислить по порядку… Вот что главное. А таперика некоторые говорят, что, мол, в любом выступлении главное, якобы, есть внутреннее содержание. Но позвольте задать вопрос: что важнее, порядок или внутреннее содержание? Конечно же порядок, потому что он задается враз и навсегда и спускается он сверху. За ним можно следить, его удобно контролировать. А как ты проконтролируешь внутреннее содержание? Во-первых, его сочиняют все, кому не лень, а во- вторых, оно бывает разное. Поэтому я и говорю: надо иметь что-нибудь одно – либо порядок и дисциплину, либо внутреннее содержание. Но еще неизвестно, куда оно приведет. Вот так.
Таперика возвратились мы домой с агитатором. Я еще Якова Ивановича с собой прихватил – бухгалтера. Пельменей много наделала Маруська, и водки всем хватит. Пей, по случаю народного гуляния.
Приходим ко мне домой – за столом одна Маруська.
– В чем дело? Где остальные?
– Они в горнице, обогреваются…
