Пригнувшись, Али запетлял по дороге, слыша, как застрекотали, впиваясь в объятых пламенем людей, недвижно лежащих у горящего остова машины, автоматные очереди.
Впрочем, один из атакованных был жив…
Пусто глядя на приближавшегося Али, залитыми кровью пальцами он держал рацию, что-то в нее выговаривая…
Это было опасно, неверный звал помощь.
Коротко полыхнул автомат, и осколки рации с раздробленной кистью руки полетели в огненную лужу растекающегося бензина.
Больше здесь было нечего делать.
Остов машины надежно перегораживал дорогу, и теперь предстояло спешить на помощь штурмующим дом соратникам.
Там же, судя по взрывам гранат и ожесточенной пальбе, завязывалась нешуточная схватка.
Али вернулся к повороту дороги, подхватил гранатомет, любовно погладив тяжелую стальную трубу…
Он никогда не ленился отяготить себя мощным оружием. Он очень мудрый, Али. И очень трудолюбивый… И Аллах вознаградит его, истинного воина!
Последнее сообщение по рации повергло Власова в шок. Машина с поддержкой была разгромлена из засады, и сюда, к дому, двигался явно превосходящий его группу и по численности, и по вооружению противник.
Добиться каких-либо толковых объяснений от Дипломата о составе и вооружении бандформирования Власов не смог: тот еле ворочал языком, абсолютно ничего не соображая и производя впечатление впавшего в транс умалишенного.
Выведя пленников за бруствер, Власов повел их дальше, в скалы, уходя от дома, ибо понимал, что единственное их спасение – скрыться в горах, заняв в подходящем месте глухую оборону и дожидаясь подкрепления. Единственной его надеждой теперь оставался майор Дронь, должный срочно связаться с военными и прислать сюда боевой вертолет.
Замыкая цепочку понуро бредущих в темноте людей, Власов, стараясь придать голосу уверенность, втолковывал:
– Я вас спасаю, мудаков, это понятно? Душманы за вашими головами пришли и… за пластинами этими… Где пластины-то, кстати?
– Их тут нет, – сказал, коротко на него обернувшись, Ракитин. – Честно!
– Да верю, иди… А что они значат-то, а?
– Долгая история.
– Ну, расскажешь, даст бог… А кто душманов сюда намылил, знаешь? Нет? Так посмотри, вон он, позади тебя ковыляет! Агент ЦРУ засратый! Вот его и поблагодаришь, если чучмеки тебе башку срежут… У-у, падаль! – Пнул взвизгнувшего Диму в зад. – Мартынову теперь каюк, считай… А если еще ребят положат, на антрекоты тебя расшинкую, мразь!
– Я работал на вас. Я ничего не мог сделать иного, – вдруг неожиданно ясно, хотя и через всхлип, произнес Дима. – Это вы там, в поезде, сами облажались… А этот, – кивнул на Астатти, – из баллона мне газом в физиономию плеснул…
– Я все делал культурально, – высокомерно отозвался американец.
– Хрена себе, а?! Во, заявочки!.. – с плаксивым возмущением произнес Дипломат.
– Шагайте, вражины, шагайте, – прокомментировал Власов. – Со всеми разберемся в свой черед…
Светлело. Уже различалась узкая тропа, вившаяся в неизвестность; отдалилась, а потом стихла стрельба; долина с поселком остались позади, и Власов, безуспешно бубнивший в микрофон рации свои позывные, тоже, как и пленники, начал спотыкаться и тяжело, с присвистом дышал, едва превозмогая усталость.
Поднялся ветер – настойчивый, резкий, злой, он протяжно гудел в вышине, облизывал скалы, выметая из трещин мелкую гранитную крошку, секшую лица путников, гнал смерчики колкой пыли вдоль тропы, ухал, срываясь в расселины и провалы…
– Может, привал? Хотя бы пять минут! – взмолился Градов.
– Сейчас… – мрачно кивнул Николай. – С диспозицией надо определиться… Чую, барбосы эти в затылок нам дышат… Так что не привал будет, а засада, вот так!
Место для отдыха.Власов выбрал отменное: на изгибе поднимающейся в горы тропы, идущей по краю обрыва среди нагромождения валунов, откуда ясно просматривалось около трехсот метров пройденной дороги.
Он снял с ремня флягу с водой, отвинтив колпачок, капнул в него живительной жидкости, протянув Ракитину. Усмехнулся:
– Первый – старший по званию…
– Да меня уж разжаловали наверняка…
– А ты чего хотел за свои художества?
– Да какие художества, – устало отмахнулся Александр. – Ну, съездил человек за границу, большое дело!
– Вот и съездил! – с вдумчивой яростью подтвердил Николай. – Вот и результат поездочки!
– Да при чем здесь поездка!
