Как рокот морского прибоя при сильном шторме, доносились издали непрекращающиеся грозные раскаты боев. Над Горюнами эскадрилья за эскадрильей шли наши самолеты. Шли низко, почти прижимаясь к лесу. Выше их, словно буревестники, носились в небе наши маленькие истребители, прикрывая боевые действия штурмовиков. Мы волновались, от души приветствовали наших воздушных бойцов...
— Ну и достанется теперь немчуре, товарищ комбат, — как ребенок, прыгал от радости Бозжанов. — Смотрите, пикирует, а отсюда еще идут, еще.
Меня вызвали к телефону.
— Товарищ Момыш-улы?
— Я вас слушаю, товарищ генерал.
— Где так долго были?
— Обходил позиции, товарищ генерал. Надо было кое-что уточнить.
— Хорошо, уточняйте. Я только что вернулся от хозяина. Он обещал кое-чем помочь нам. Пока он помогает птицами...
— Да, товарищ генерал, они пролетают над нами, — перебил я генерала.
— Хорошо, что вы видите их. Вот мне Виталий Иванович все о вас рассказывает. Я согласен с вами, но почему вы все сосредоточили только на юге? А если он вас обойдет и пожалует к вам с севера, со стороны Покровского, что тогда будете делать? Тыл-то у вас совсем голенький, выходит.
— Тянул, тянул, товарищ генерал, но никак не растягивается.
— Ишь вы какой! — послышался тихий смех в микрофон. — Говорите, «не растягивается?».
— Да, товарищ генерал.
— Вот что, вы не тяните, оставьте все так, как у вас расставлено, но готовьте запасные позиции и по другую сторону Горюнов.
— Есть, товарищ генерал, сейчас пойду...
— Нет, вы сами не ходите. Вы мне будете нужны. Растолкуйте и пошлите людей. К вам скоро красавица в гости приедет, примите ее как хороший хозяин.
— Какая красавица, товарищ...
— Хе-хе, — рассмеялся генерал. — Когда приедет — увидите. Как только она приедет, позвоните мне.
Я вызвал Рахимова, Бозжанова, Танкова. Иллюстрируя схемой, высказал им свои соображения. Если раньше наш огневой щит изо всех видов оружия был направлен на юг, в сторону Ядрова, откуда мы ждем противника, то теперь он должен быть готовым в нужный момент направиться на север, на Покровское, на случай, если противник ударит с тыла...
Когда я высказал товарищам недоумение по поводу приезда к нам какой-то красавицы, которую генерал приказал мне хорошо встретить, Танков неожиданно для всех расхохотался. Я хотел было на него прикрикнуть, но он так непосредственно смеялся, что я невольно сдержался. Его ранее строгие глаза теперь искрились. Лицо преобразилось в юношеском задоре.
— Да это же, товарищ комбат, «катюша»! — сказал он сквозь смех.
— Какая «катюша»? — строго спросил Рахимов.
— Это новый миномет с реактивными снарядами — PC. Почему-то его прозвали «катюшей».
Когда Танков рассказал об этом новом, ранее нам неизвестном миномете, мы тоже смеялись над своей наивностью.
Через час после звонка генерала ко мне вошел высокий капитан с квадратной курчавой черной бородой. Он был в новом полушубке с белым воротником. На голове кубанка из серого каракуля с бордовым суконным верхом. Обут он был в лохматые черные бурки, отделанные, светло-коричневой кожей. Я был изумлен резкой контрастностью во внешнем облике этого человека и не сразу встал. И лишь когда он недовольным голосом пробасил: «Кто тут командир батальона?», я вскочил и представился:
Капитан нахмурил густые брови, без приглашения опустился на табурет и, в свою очередь, как бы нехотя представился:
— Командир дивизиона гвардейских минометов капитан Кирсанов.
«Значит, не так его встретил», — промелькнуло у меня, и чтобы выйти из этого положения, я спросил его:
— Как ваше имя, отчество, товарищ капитан?
— Я вам, кажется, ясно сказал, что я — капитан Кирсанов, — рявкнул он на меня.
— Меня зовут Баурджаном.
— Нечего тут бурлыбуржунчикать! — оборвал он меня, — Давайте лучше делом займемся.
— Есть, товарищ капитан. Давайте займемся. Но я должен сначала доложить генералу о вашем прибытии.
— Докладывайте, — небрежно бросил он.
Я по телефону доложил генералу. Когда генерал приказал мне передать трубку «Марии Ивановне», я еле удержался от хохота, передавая трубку бородачу.
— Капитан Кирсанов у телефона, товарищ генерал... Здравствуйте... Порядок, товарищ генерал... Прибыл в ваше распоряжение... В этом районе, куда приказано прибыть... Двадцать пять. Пока связи нет, но через час наладим... Есть!.. Есть!.. Понял вас, товарищ генерал... Да, да... Сейчас... — Все это он говорил на два тона ниже, чем только что со мной. — Как прикажете... Слушаюсь.
Кирсанов передал трубку мне.
— Товарищ Момыш-улы, с «Марией Ивановной» я буду держать связь через вас. Дайте ему двух командиров. Людей, если можете, накормите. Связь со мной держите в исправности. Все делать только по моей команде. Я отсюда буду махать палочкой...
После того как я положил трубку, капитан, облокотясь на стол и подаваясь вперед, спросил:
— Ты что, старший лейтенант, у своего генерала вроде личного уполномоченного здесь сидишь?
— А что, товарищ капитан?
— Больно уж он о тебе уважительно говорил.
— Он у нас не грубиян, товарищ капитан.
— М-да-а, ты, вижу, парень из злопамятного десятка.
— Впрочем, я знаю ваше имя и отчество, товарищ капитан, — улыбаясь от удовольствия, что удачно съязвил, сказал я.
— Откуда знаешь?
— Генерал вас величал Марией Ивановной.
Кирсанов раскатисто засмеялся. В это время вошли Рахимов с Бозжановым. Отвечая на их приветствия, Кирсанов сказал, улыбаясь:
— Техника наша новая, специальная. Как только нас ни кличут: и «катюшей», и «Марией Ивановной», иные просто «рамой». А меня, коль хочешь знать, зовут Сергеем Ивановичем...
С Сергеем Ивановичем мы решили ряд неотложных дел: одного его наблюдателя отправили с нашим офицером к полковнику Капрову, другого — в район Ядрова, к майору Елину, командиру нашего полка, В комнату втащили радиостанцию Кирсанова. Рахимов пошел распорядиться насчет установления телефонной связи между нашим командным пунктом и позицией дивизиона PC, что стоял в лесу, севернее железнодорожной будки. Наш штаб превратился в узел не только проволочной, но и радиосвязи.
Кирсанов разделся, развернул свою карту и не торопясь вынул из планшета хорда-угломер, транспортир, целлулоидный артиллерийский круг, угольник, циркуль-измеритель, коробку остро отточенных цветных карандашей. Все это он расставил на столе по порядку, посмотрел и сказал:
— Кажется, мое рабочее место готово. Теперь можно приступить к подготовке данных для стрельбы хотя бы по карте. Как ты думаешь, — обратился он ко мне, — по какому району в первую очередь потребуется? У меня всего двадцать пять залпов. Ваш генерал приказал экономить.
Я пододвинулся к его карте, высказал свои соображения и указал ряд участков на переднем крае, где шли бои. Кирсанов внимательно выслушал меня, нанес на карту позицию дивизиона, пометил карандашом те участки, которые я указал, взял в руки угольник, измеритель и, склоняясь над картой, задумчиво сказал:
— А теперь, как говорят хохлы, треба трохи пидрахувати, — и начал производить расчеты.
Бозжанов, все это время безмолвно стоявший в стороне и следивший с явным любопытством за
