— Я не отвечаю за все разработки.
— Но я думала, вы в «Брант» главный инженер-проектировщик. — Она была уверена, что Эрик так определил его роль в компании.
— Думаю, моя должность называется что-то вроде «приятель-проектировщик».
Она улыбнулась:
— Вы не знаете?
Серые глаза заглянули ей в лицо.
— Это не имеет значения. Я делаю то, что делаю, потому что это то, чем мне нравится заниматься.
— Но вы ведь действительно проектируете для «Брант компьютерз»?
— Я создаю новые технологии на фазе испытания концепции. Иногда это означает создание рабочего образца, иногда нет. Как только я передаю его проектной группе, я практически не участвую в работе, если только они где-нибудь не застрянут.
— Я слышала, ваша проектная группа одна из лучших в своей области.
— Нам нравится так думать.
— В «Икстант корпорейшн» тоже работают самые передовые инженеры страны. Представляете, что могут сделать эти две команды, если их соединить? — Наверняка это одна из выгод слияния, которая его привлечет.
Он нахмурился:
— Насильственное слияние двух команд может с той же легкостью уничтожить эффективность работы обеих.
— Почему это должно произойти?
— Создание нового продукта — это творческий процесс.
Только когда он закончил есть суп, она поняла, что он не собирается ничего добавлять. Она подождала, пока Джейкоб уберет тарелки и принесет второе блюдо, и заговорила снова:
— Так почему же творческий процесс должен пострадать от слияния двух команд?
— Я не знаю, пострадает ли он. Существует такая возможность.
— Но почему такая возможность существует? Я бы сказала, что чем больше мозгов, тем лучше.
— Вы никогда не слышали поговорку «Слишком много поваров испортят бульон»?
— Саймон, мы здесь говорим не о кулинарии.
— Мы говорим о возможности смешать слишком много хорошего в одном котле.
— Что конкретно вы имеете в виду?
— Одной из причин моей работы здесь является полная свобода творчества. Она дает мне возможность пробовать то, что я не мог или не стал бы пробовать в корпоративной обстановке. Другие люди не всегда способствуют творческому процессу, иногда они подавляют его. Может быть, они раньше уже пробовали что-то подобное, и у них не получилось.
— Но это может произойти в командах и сейчас.
— Это правда.
Он опять сделал это. Замолчал.
— Это все, что вы собираетесь сказать?
— Пока да.
Джейкоб вошел с подносом, на котором красовались две хрустальные вазочки, доверху наполненные свежей клубникой с горой сливок; все это великолепие было украшено мятой.
Аманда одарила старика ослепительной улыбкой, только чтобы смутить его.
— Обед был просто сказочный, Джейкоб. Благодарю вас. А десерт выглядит греховно восхитительным.
— В свежих ягодах нет ничего греховного, мисс. — Он снова наполнил вином их бокалы и ушел, унося поднос с тарелками.
Клубника оказалась такой сочной, что скользила по ее языку, просто взрываясь восхитительной сладостью.
— М-м, — промурлыкала она от удовольствия, кладя в рот другую ягоду.
Она подняла глаза и увидела, что Саймон с любопытством наблюдает за ней.
— Они выращены здесь неподалеку.
— Они просто объедение! — Она зачерпнула ложкой еще одну ягоду, постаравшись прихватить побольше сливок. Отправляя ложку в рот, она осознала, что Саймон смотрит на нее со смущающей напряженностью.
Его глаза действительно прикованы к ее губам, или это вновь ее разыгравшееся воображение, победившее здравый смысл? Ее так влекло к нему, что хотелось поверить во взаимность этого чувства, но он ничем не показывал, что это так и есть.
Гораздо более вероятно, что он удивляется, почему женщина с ее фигурой не отказалась от десерта. Если бы она была в обществе родителей или своего бывшего мужа, она бы отказалась.
— Вы не собираетесь есть? — спросила она, указывая уже пустой ложкой на его хрустальную чашу с фруктами.
— Я съем это позже. — Он посмотрел на суперсовременные часы на своем запястье и поморщился. — Мне нужно начинать хронометрический эксперимент.
— Но мы же еще не закончили разговор… — Она умолкла на полуслове, обнаружив, что уже разговаривает с его спиной. — Саймон Брант, кто-то должен научить вас хорошим манерам.
Он остановился у двери и повернулся. В выражении его лица сквозила досада.
— Я сожалею, но три дня опытов пропадут даром, если я сейчас же не пойду в лабораторию.
По крайней мере он остановился, чтобы объяснить. Она кивнула, но не стала спрашивать, вернется ли он. Он все равно не вернется.
Она позволила себе роскошь закончить десерт в безмятежной тишине, летний ветерок принес вечернюю прохладу, и по ее коже побежали мурашки.
— Последний паром отходит через полчаса, — донесся сзади голос Джейкоба.
Она повернулась к нему:
— Думаю, мне лучше поспешить.
— Если только вы не хотите остаться на ночь.
— Не могу представить себя в вашей пижаме.
Старик пожал плечами:
— Поступайте как знаете, но если вам действительно необходимо поговорить с боссом, то лучше остаться здесь, чем пытаться поймать его, как вы это делали раньше.
Она рассмеялась. Правильно. Переехать в дом Саймона, только чтобы быть на месте вовремя и поговорить с ним, когда он всплывет из своей лаборатории.
Три дня спустя ей было уже не до смеха. Она звонила Джейкобу каждый день, оставляя Саймону сообщения с просьбой перезвонить. Если верить дворецкому, Саймон за все это время ни разу не вышел из лаборатории.
Разумеется, он не перезванивал ей.
Когда телефон зазвонил, она все еще надеялась, что это он.
— Алло.
— Как дела, куколка?
— Джиллиан! Твоя новая сюжетная линия просто супер!
С другого конца провода донесся хриплый смех Джиллиан.
— Да-а, разве это не заслуженно? Даже наша главная звезда поздравила меня на вчерашних съемках. — Ее явно переполняло счастье.
— Я так рада, милая. Хотела бы я, чтобы и моя работа шла так же хорошо.
— Местный дегенерат все еще доставляет тебе неприятности?
— Саймон не дегенерат. — Он был слишком сексуален, чтобы навесить на него такой ярлык. — Он гений. К тому же у него гроссмейстерский черный пояс по таэквондо.
— Ты шутишь! Компьютерный зануда — поклонник Чака Норриса?
— Ничей Саймон не поклонник. Он совершенно сам по себе.
