Николь вышла в прихожую, размахивая руками, чтобы разогнать удушливое облако аромата крепких духов, и остановилась перед старинным зеркалом. На нее смотрело бледное лицо с потемневшими глазами. Надо взять себя в руки, скомандовала она, и быстро сделала одно из упражнений дыхательной гимнастики, которой ее когда-то обучила подруга в Вашингтоне. Набросив на плечи широкий серебристый шарф и взяв портфель, Николь открыла дверь квартиры.
Прислонясь к стене у двери, в непринужденной позе стоял Крис Леонетти. Президент “Авангарда” был в элегантном вечернем костюме, в котором казался выше и выглядел еще более соблазнительно, чем накануне. Вчера ей не удалось заметить, как он был одет, поскольку все ее внимание было приковано «к невероятно привлекательному лицу. Его красота могла бы показаться приторной, если бы не мужественность, которой дышали правильные черты, и не насмешливый ум, светившийся в глазах.
– Я уж подумал, что вы забыли обо мне, – лениво произнес он, быстро окидывая ее взглядом.
Удивительный низкий певучий голос! Наверное, из-за него так участилось у нее сердцебиение. Почему у этого бизнесмена все необыкновенное? И внешность, и одежда, и голос? Может, все дело в ее личном восприятии? Этого ей только не хватало! В ее то годы трепетать словно школьнице перед первым свиданием.
– Извините. Вы пришли раньше назначенного времени, и я не была готова, – сухим тоном ответила Николь.
– Теперь вы готовы?
Николь почувствовала, что злится, то ли на себя, то ли на него. Ей вдруг захотелось прогнать Мистера Леонетти, чтобы никогда больше не видеть этих насмешливых глаз, этих длинных ног и узких бедер, этого красивого мужественного лица в обрамлении темных волос. Если б не ее работа на Форбса, она бы так и поступила. Но сейчас у нее нет права демонстрировать женскую слабость, им предстоит сражение, победа в котором достанется тому, у кого крепче нервы. Да и вообще, по ее мнению, ни один мужчина не достоин того, чтобы из-за него так волноваться, даже такой, как этот великолепный Крис Леонетти.
– Может, мне войти и подождать, пока вы будете готовы? – спросил тот, по-своему истолковав молчание женщины.
– Нет! – слишком поспешно воскликнула Николь и заметила удивление, мелькнувшее в его глазах. – Я абсолютно готова и мы можем ехать.
Она заперла дверь квартиры и первой начала спускаться по лестнице. У подъезда стоял красный спортивный автомобиль. Николь с восхищением осмотрела его.
– Это ваш? – вырвался у нее восторженный вопрос.
Он остановился рядом, поигрывая ключами на пальце и искоса поглядывая на нее.
– Нравится?
– Потрясающая машина! – с завистью воскликнула Николь, понимая, что такая роскошь ей не по карману, хотя Форбс платил ей очень хорошо. – На такой машине, наверное, можно участвовать в автогонках.
– Да, из нее можно выжать все двести при желании.
– Только, пожалуйста, сегодня не надо этого делать, – испуганно попросила она.
– Как скажете, – любезно ответил Крис и распахнул перед ней дверцу.
Усевшись на переднее сиденье и поймав взгляд Леонетти, которым тот окинул ее длинные стройные ноги, Николь пожалела, что надела короткую тунику. Она попыталась натянуть подол на обнажившиеся колени, но этим лишь вызвала на губах своего спутника насмешливую улыбку. С досады бедняга чуть не прикусила губу, но в последний момент ей хватило самообладания сохранить на лице непроницаемое выражение.
Но то было лишь началом тех трудностей, которые ожидали Николь во время их встречи. Когда Крис Леонетти устроился на водительском месте и закрыл дверцу, она оказалась с ним в замкнутом пространстве, где почти соприкасались их плечи, где слышалось его дыхание и ощущался слабый запах его одеколона, который почему-то возбуждал ее.
Во рту вдруг пересохло, и Николь тупо уставилась на удивительные мужские руки. Руки музыканта, подумала она, обратив внимание на длинные нервные пальцы в то время, когда он включал зажигание. Ей с большими усилиями удалось вырваться из состояния смущенного оцепенения лишь тогда, когда машина, взревев, быстро рванула с места.
– И куда мы направляемся? – спросила Николь бесстрастно.
– В мой любимый итальянский ресторан в Калабасосе. Я ведь наполовину итальянец, как вы, думаю, догадались. Много лет назад мой дед юношей приехал в Америку из Милана на поиски счастливой жизни. Надеюсь, вам нравится итальянская кухня?
– Нравится, – сдержанно ответила Николь, подумав, как много у них общего.
Ведь ее отец тоже был итальянцем, только он в отличие от деда Криса уехал из Америки, бросив ее с матерью, и обзавелся новой семьей именно в Милане. Кроме того, они с ним оба вдовствуют. Но об этом ему знать совсем ни к чему.
– А далеко этот… Калабасос?
Николь до сих пор имела слабое представление о пригородах Лос-Анджелеса. Кроме Энсино, где жила тетушка Кэти, она вообще нигде не бывала.
– На моей машине мы туда доберемся довольно быстро. Если я правильно понял, вы в окрестностях ориентируетесь весьма слабо, хотя работаете в этом городе не первый год. В Калабасосе очень красиво. Когда-то там были фермы. Теперь же новые владельцы, скупив землю, понастроили на месте коровников и конюшен роскошные загородные виллы и превратили это райское местечко в небольшой поселок со своей инфраструктурой. Но сельский дух там сохранился. Да вы сами скоро все увидите.
– Это, конечно, очень заманчиво, но стоило ли терять время на дорогу, можно было найти для нашей беседы какой-нибудь неприметный ресторан и поближе.
