разговоре.
Майкл уже жалел, что сорвался, при брате не стоило выяснять отношения. Хотя без него он вообще выдал бы ей по первое число. Но тем не менее он не чувствовал себя виноватым. Эта дура разозлила и поставила его в идиотское положение перед детьми. Но она еще получит свое…
— Послушай, Пэтрик. Я действительно сказал что-то лишнее, но я зол. А когда я злюсь, могу сболтнуть какую-нибудь чепуху.
Майкл не желал ссориться с братом, если тот хочет, пусть достает свою жену расспросами дома. Только эта ведьма черта с два раскроет свои карты.
— Да, — сказал Пэтрик после некоторого раздумья. — Уж что-что, а сказануть ты умеешь.
Тут вдруг из угла раздалось покашливание — оказывается, Брайан стоял там все это время.
— Дорогой, что такое? — недоуменно воскликнул Майкл. Он имел в виду присутствие ребенка, но сын понял это как приглашение к разговору.
— Я хотел сказать, что она мне нравится.
— Кто?
— Линда. Мне она нравится. Я решил, что тебе, может, интересно это знать. Тетя Бренда говорит, что Марго она не по нраву, ну вот я и подумал, что надо же и еще чье-то мнение вам выслушать. И я…
— Брайан! Отправляйся сейчас же спать! — приказал отец.
— Да? Ты так считаешь?
— Я что тебе сказал? И передай своей сестре, что я к ней сейчас поднимусь. Мне надо поговорить с ней, пусть приготовится.
— Значит, с меня сняты все обвинения?
— Прекрати испытывать судьбу.
— Ты что, папаша? Я и не собирался. А можно мне еще кое-что сказать? Это важно.
— Ну?
— У тебя хороший вкус.
— Брайан!
— Линда — то, что надо. Приятная женщина и очень красивая.
Он подмигнул отцу и помахал рукой с оттопыренным большим пальцем — мол, высший класс.
— Убирайся отсюда!
— Все, исчезаю. А у миссис Форд случайно нет младшей сестренки?
— Нет. Иди к себе.
— А может, старшая есть? Я не прочь!
— У меня сейчас лопнет терпение!
— Все, считай, что меня уже нет.
Брайан с шумом потопал наверх. Он присвистывал, стучал ладонями по перилам и подпрыгивал.
Майкл снова обратился к брату:
— Пэтрик, я, конечно, благодарен тебе, что ты приехал…
— Я иду заводить машину! — перебила его Бренда, но Пэтрик впервые проигнорировал ее замечание.
— Майкл, когда ты перестанешь гулять, как кот? — устало спросил он. — Я лично уже стар, чтобы за тобой приглядывать.
— Ты очумел, что ли? Я ничего такого не делаю!
— Да, конечно. Только таскаешься по бабам.
— Бабам? Это ты про кого? Да несколько дней назад ты сам советовал мне приударить за ней.
— Может, и так. Но я не говорил, чтобы от этого страдали дети.
— Пэтрик, дорогой, ты что, ничего не слышал, что тут говорилось? Мальчик знал, что я могу быть у Линды. Мне не сказали о ее звонке, я пошел к ней, чтобы посмотреть, дома ли она. Ну я и зашел… Да что я тебе все объясняю?
— Майкл, ты должен помнить о своей ответственности…
— Господи, будто я об этом не помню! Да я бы тогда вообще не пришел домой.
Брат вдруг криво усмехнулся.
— Да что ты говоришь? Вот оно что… — И он ткнул его пальцем под ребра. — Ишь ты!
— Пэтрик, брось. Я не расположен шутить.
— Да ну? — И тот поддел его снова с другой стороны.
— Перестань, говорю тебе…
Но Пэтрик разошелся. Майкл бросился на него, тот за ним. Они с хохотом стали носиться по кухне друг за другом, словно школьники.
— Ладно, мир! — сказал наконец Пэтрик.
Он подошел к брату, обнял его и поцеловал в щеку. Майкл отпрянул от него.
— Сколько можно повторять тебе: не делай так никогда!
— Тебе не нравится?
— Нет, не нравится.
— Плохо. Это же так естественно! Ты — мой младший брат, и я люблю тебя, так что придется терпеть. Я проявляю свои родственные чувства. А теперь внимательно послушай, что скажу: завязывай со своими шашнями, а то я тебя высеку. Понял?
— Старик, ты серьезно?
— Вполне. — Он огляделся по сторонам. — А Бренда уже ушла? Похоже, мне сегодня ночью придется спать одному. Пока, браток, до завтра.
Майкл выключил свет и, стоя у двери, наблюдал, как брат разворачивает свою большую машину. Вот они и уехали. Майкл вспомнил его слова. Да, тот прав — ничего нет хуже, чем спать одному. Теперь он вкладывал в это совсем другой смысл.
Майкл закрыл глаза и вздохнул. Линда. Ему так не хватает ее сейчас. И в его желании увидеть ее — не только сексуальное влечение. Он просто хочет, чтобы эта женщина была рядом, хочет поговорить с ней о Марго, о Бренде. Нет, о них ни к чему. Или можно? Она — тонкий психолог и как никто другой разбирается в людях. Майкл даже ясно представил себе, как Линда внимательно выслушает его и потом все объяснит — прав он или нет.
Майкл закрыл глаза и вспомнил вдруг совсем другое… Как с ней было хорошо!
— Я так хотел остаться с тобой! — прошептал он с чувством. И поразился тому, что уже разговаривает сам с собой. Надо прийти в себя в конце концов. Перед ним совершенно реальная проблема — объяснение с дочерью. Хочешь не хочешь, он должен с ней поговорить раз и навсегда и заставить понять, что ему нравится Линда Форд. Даже больше, чем просто нравится.
Он любит ее. Вот и выразил то, что его мучило с того момента, как он кинулся разыскивать ее сегодня. Он не задумывался над серьезностью своих чувств, попросту боялся признаться самому себе, но теперь деваться некуда — это сильнее его. И он предчувствует, что скоро, возможно, вся его жизнь перевернется.
А что, если все не так, как ему представляется? И как быть с тем, что он до сих пор любит Дженет? Но в этой любви он чувствует себя таким несчастным и одиноким, а с Линдой все по-другому…
Майкл быстро зажег свет, подошел к телефону и постоял над ним в нерешительности. Потом снял трубку и набрал знакомый номер. Он уже знал его наизусть — столько раз звонил сегодня.
Она ответила почти сразу.
— Это я, — сказал он тихо.
И вдруг испугался: вот она сейчас спросит «Кто?».
— Майкл, что случилось? — удивилась Линда.
— Ничего. А что?
— Мне показалось по голосу… Ну, не знаю. Просто ты говоришь не так, как всегда.
— Да не волнуйся, ничего не случилось. Я думал о тебе. И решил… проверить, все ли с тобой в порядке.
— У меня все нормально.
Он помолчал.
