расчувствовался, что слезы навернулись на глаза и он дал им волю; слезы перешли в прерывистые рыдания, и старик утешал сам себя, вспоминая родителей и тех, чьи фотографии были развешаны по комнате: фотографии плыли у него перед глазами, то погружаясь в забвение, то возникая из него. «Может быть, смерть – это медленное погружение, а остальные пока плывут по безбрежному морю?» – спросил сам себя дон Вольтер, и поэзия, жившая в его душе, осушила слезы. Как только он начал придумывать, чем бы умилостивить остальных кошек, раздался звонок домофона. Недавняя стариковская тоска тут же сменилась подозрительностью, и дон Вольтер на минуту застыл. Но только на минуту – потом он вскочил и с проворством, не свойственным возрасту, подбежал к комоду, где лежал пистолет, повторяя при этом неизвестно кому: «Иду, иду». Засунув пистолет за пояс под рубашкой, дон Вольтер подошел к висевшему у двери интерфону:
– Кто там?
– Вольтер О'Ши Сарралуки здесь живет?
– Здесь.
– У меня для вас письмо, и я должен дождаться ответа.
– Встаньте в центр двора, чтобы я мог вас видеть.
– О'кей.
Здоровенный янки-неф, у которого почти все лицо закрывал мотоциклетный шлем – курьер с эмблемой Конторы на груди. Вольтер надел туфли и пиджак, а пистолет переложил в карман брюк. «Иду, иду, нет человеку покоя, не дают ни отдохнуть, ни погрустить, ни помечтать». Этот тип в шлеме стоял перед закрытой дверью и, увидев дона Вольтера, протянул ему конверт. Одну руку старик протянул за посланием, а другую положил на прохладную рукоять пистолета. С посланием в руке он закрыл за собой дверь и распечатал конверт. Внутри лежал листок: «Срочно. Надежное дело и дополнительные распоряжения. Фергюссон и братья. Адвокатская контора. 4 часа пополудни. 125-я, 63, северо-восток, мистер Робардс».
– Какого ответа вы ждете?
– Если вы можете идти, я вас провожу. Осталось полчаса.
Поскольку почти все лицо негра закрывал шлем, прочитать на нем что-нибудь было невозможно.
– Вы что, собираетесь отвезти меня туда на мотоцикле? Неужели вы полагаете, что мой возраст позволяет такие гимнастические упражнения?
– Вас ждут в машине: бежевый «форд» стоит в двух кварталах отсюда.
И, сказав это, негр вытащил визитную карточку, на которой были написаны только два слова – «Агентство по развитию».
– Подождите, пока я оденусь, не в таком же виде ехать.
Выполнив свою миссию, негр круто развернулся и удалился, громко стуча каблуками. Хорошего воспитания он не получил, подумал дон Вольтер, но задница у него вполне аппетитная. Вздохнув, он стал подниматься по лестнице. Стоя перед зеркалом, тщательно оделся, подправил гримом кое-какие морщины и положил тени на веки. Когда он уже был у дверей, Белая Дама начала к нему ластиться.
– А, теперь ты вспомнила обо мне? Хочешь помириться? Мы с тобой серьезно поговорим, когда я вернусь. И не вздумай никуда убегать.
Он вышел на улицу; вдали стояла машина, и старик пытался угадать, сколько человек внутри. Кажется, только один, причем женщина: только женщине могла принадлежать такая пышная белокурая шевелюра. Вольтер успокоился, но все-таки сделал круг-другой по тротуару, чтобы получше рассмотреть водителя. Это действительно была женщина – очень светлокожая и белокурая, возможно, даже слишком светлокожая и слишком белокурая. Она уже заметила его маневры и невозмутимо улыбалась:
– Вы – Вольтер О'Ши?
– Повторите это еще раз, милочка, у вас это так хорошо получается!
Она повторила, продолжая все так же невозмутимо улыбаться, и Вольтер, слегка обескураженный ее невозмутимостью, уселся рядом. На все вопросы, задаваемые по дороге, блондинка отвечала односложно, за исключением последнего:
– Это вы меня ждете?
– Нет, ко мне это не имеет отношения. Полагаю, вами займутся другие.
Машина затормозила рядом со зданием, где располагались средней руки учреждения, довольно обшарпанным из-за тропического климата, где вряд ли могла находиться контора хороших адвокатов. Внутри их встретила подтянутая негритянка.
– Как ты вытянулась, милочка, с тех пор как мы в последний раз встречались.
– Вы меня знаете?
– Нет, но если бы и знал, наверняка сказал то же самое.
Девушка пробормотала что-то неразборчивое и пригласила их пройти в кабинет, где лысый человек с некоторой примесью негритянской крови просматривал бумаги в раскрытой папке, а Робардс сидел, развалясь в странном кресле, формой своей напоминающем капустный лист, с большим стаканом бургундского, где плавали кусочки льда, а пальцем другой руки ковырял в ухе. Дверь за спиной Вольтера захлопнулась, но ни один из двух мужчин не обратил на это особого внимания. Лысый рукой указал Вольтеру на еще один капустный лист.
– Я боюсь, оно слишком похоже на кровожадное растение, а я такой маленький.
Лысый, не обращая на него внимания, продолжал заниматься бумагами, а Робардс состроил гримасу, которая при желании могла сойти за вежливое приветствие. Он наклонился в сторону Вольтера, ерзавшего в кресле:
– Когда усядетесь поудобнее, приступим. Времени у нас в обрез.
– Это не кресло, а болото; в нем увязнуть можно.
Вольтер примостился наконец на краешке, сочтя это наилучшим решением, после чего повернулся к Робардсу, весь внимание.
– Ваши желания выполнены.
– Все?
– Все. Если мне не изменяет память, речь шла о пожизненной выплате двух с половиной тысяч долларов…
– Какие гроши!
– Вы сами назвали эту сумму. Далее, место в приюте для престарелых «Хартли» в случае, если вы не сможете обходиться без посторонней помощи. Уход за вашими кошками, которых вы сможете взять с собой в «Хартли» и которые после вашей смерти будут помещены в «Парке дель Буэн Амиго», где им будет обеспечен надлежащий уход, пока они живы.
Робардс посмотрел на лысого человека за столом и обратился к нему:
– Теперь ваша очередь, мистер Фергюссон.
Тонкие губы лысого сложились в ледяную улыбку и, не глядя на них, он начал читать вслух следующий документ:
– «В Майами, такого-то числа такого-то года фирма «Агентство по развитию» с одной стороны, и Вольтер О'Ши Сарралуки, проживающий там-то, с другой, составили настоящий договор о том, что в качестве оплаты за произведенные мистером Вольтером О'Ши Сарралуки для данного «Агентства» работы, «Агентство» обязуется выплачивать ему ежемесячно по две тысячи пятьсот долларов. В случае, если мистер О'Ши по состоянию здоровья не сможет жить один, он будет помещен в приют для престарелых «Хартли» в Тамиани-парк вместе со своими домашними животными, кошками, заботу о которых берет на себя «Агентство по развитию». «Агентство» также обязуется, в случае смерти мистера О'Ши Сарралуки, поместить переживших его домашних животных в «Парке дель Буэн Амиго», где им будет обеспечен уход до их смерти. Подписано в Майами, такого-то числа, такого-то года».
– Я могу сам прочитать это?
Лысый бросил ему листок бумаги, и Вольтер подхватил его на лету. Он придирчиво изучал его, поднеся к самому носу.
– Сегодняшние две тысячи пятьсот долларов могут завтра выглядеть совсем иначе. Я хочу, чтобы эта сумма индексировалась в зависимости от уровня инфляции.
– Нет проблемы, – ответил Робардс, опережая возможные возражения адвоката.
