многообещающий след.
Альтаграсиа выразила желание пройтись. Ей требовалось время, чтобы обдумать предложенную версию. Версия имела под собой определенное основание, но, по ее мнению, была лишена логики. Пока по крайней мере.
Оливер и Эдвин решили составить ей компанию. Испанец предложил показать коллегам ту часть города, которую знал. С приближением ночи температура понизилась, сделав экскурсию еще более приятной. Пока они гуляли, на глаза им в изобилии попадались ухоженные террасы. А посему, сделав кое- какие покупки и осмотрев ряд севильских достопримечательностей, они стали искать в квартале Санта-Крус симпатичное местечко, чтобы выпить пива.
Оливер на правах гида отметил, что они находятся в одном из самых известных и многолюдных кварталов Севильи, особую прелесть которого составляют типичные средневековые узкие улочки, дворцы сеньоров, внутренние дворики, утопающие в цветах, журчание многочисленных фонтанов и особенно — аромат апельсинов по весне.
— И еще — очарование и легенды, его окружающие, — вставила Альтаграсиа. — Насколько я понимаю, где-то на площади Делос-Венераблес мог родиться дон Хуан Тенорио, как гласит молва, конечно…
— Не знаю. Но совершенно точно — побродить по этим улицам стоит, — добавил Оливер.
— А ты что скажешь, Эдвин? — обратилась к Таваресу Альтаграсиа.
— Эти виды отчасти напоминают мне колониальный район нашего родного города. Старинные дома, мощенные камнем улицы, решетки, а особенно балконы кажутся мне очень похожими! Мне нравится. Я чувствую себя как дома. — Доминиканец дышал полной грудью, отдыхая и наслаждаясь.
— Сеньоры, предлагаю выпить по первому стакану испанского пива прямо здесь, — возгласил Оливер.
Из-за столика, где они устроились, освещенный собор и Хиральда были видны, как на картинке.
Альтаграсиа выглядела восхитительно красивой с новой прической, и Эдвин не мог отвести от нее глаз. Длинные прямые волосы, обычно распущенные по плечам, в этот вечер она собрала сзади, закрыв шею и открыв прекрасное лицо. Со своего места доминиканец мог видеть ее, освещенную мягким светом фонарей старинного квартала, с силуэтом Хиральды за спиной.
Лучшей мизансцены и пожелать нельзя, думал он. Эта женщина, несомненно, влекла его.
— О чем задумался, Эдвин?
Вопрос Альтаграсии отвлек Тавареса от грез и вогнал в краску. Он почувствовал себя неловко.
— О деле, — солгал он.
— Да, ты сегодня сделал большой шаг вперед, — пришел ему на выручку Оливер. — Нам не мешало бы как следует проработать твою версию, хотя я не представляю, в каком направлении двигаться. У полиции Севильи нет никакой полезной информации об ограблении собора. Ни одного подозреваемого и никаких следов, кроме подписи на фасаде. С чего начинать?
— Я тоже немного растеряна, — вздохнула Альтаграсиа.
Они заплатили по счету и молча пошли к Триумфальной площади, погрузившись в задумчивость. Каждый на свой лад решал задачу, как действовать дальше.
Опомнились они, лишь очутившись у дверей знаменитого Архива Индий, и удивленно переглянулись.
— Знак свыше, не иначе, — сказал Оливер. — Завтра надо покопаться тут.
Оливеру вновь пришлось обращаться с просьбой к инспектору Браво, чтобы им организовали встречу в Архиве со знающим человеком, который мог бы помочь в расследовании.
Днем здание показалось им совсем другим, чем накануне.
— Наверное, дело в том, как все вокруг было освещено, — заметил доминиканец. — Следует признать: вечером ансамбль выглядит действительно бесподобно.
— Да-да, я заметил, как он тебя восхитил, — иронично отозвался Оливер, намекая на давешнее смущение доминиканца.
Детективов приняла сеньора Солер. Она уже имела опыт сотрудничества с полицией в делах, касавшихся ограблений, исчезновений и даже находок документов, которые в той или иной степени могли бы иметь касательство к архивным фондам.
В качестве преамбулы сеньора Солер сообщила: Генеральный архив Индий был основан в 1785 году по распоряжению короля Карлоса III с целью собрать в одном месте документы, связанные с Индиями и до тех пор хранившиеся в разных городах — Симанкасе, Кадисе и Севилье. По словам эксперта, роскошное здание, где размещался Архив, прежде занимала Биржа. Построено оно было в эпоху Филиппа II по проекту Хуана де Эрреры.
— Думаю, вы оцените этот памятник архитектуры по достоинству, — завершила вступление сеньора Солер.
— Наш коллега Эдвин отдает предпочтение архитектурным ансамблям, — живо откликнулся Оливер.
— В 1785 году, — продолжала сотрудница, — сюда, на Биржу, прибыла первая партия документов из архива Симанкаса. С тех пор постепенно, в разных объемах, поступали фонды основных колониальных ведомств, в том числе Совета по делам Индий, Торговой палаты, консульств Севильи и Кадиса и многих других. Таким образом, Главный архив стал центральным хранилищем материалов для изучения и освещения деятельности Испании в Новом Свете. В настоящее время наши фонды, пополнявшиеся из источников, о которых я упоминала, а также включающие более поздние поступления, насчитывают свыше девяти километров стеллажей в линейном масштабе и сорок три тысячи сто семьдесят пять папок. Чем я могу вам помочь? Инспектор Браво сказал мне, что вы интересуетесь колумбийской эпохой, поскольку расследуете варварскую кражу останков Христофора Колумба из собора. Это верно?
— Абсолютно. Первый вопрос, наверное, очевиден, — начал Оливер. — У вас есть какие-нибудь подозрения?
— Ну и ну! — рассмеялась эксперт. — Прямо сразу допрос, как в детективном фильме!
— Вы много работали с документами колумбийского периода из вашего архива, а кроме того, как сказал нам инспектор Браво, вы получили докторскую степень в Севильском университете, защитив диссертацию по Колумбу, — выступила вперед Альтаграсиа. Как-никак она министр культуры, и кому, как не ей, налаживать контакт с архивной службой.
— Да, все правильно. Жизнь адмирала и его тайны кажутся мне очень увлекательной темой. К пятисотлетию открытия Америки я выпустила несколько книг и продолжаю работать над одним из аспектов биографии нашего загадочного мореплавателя.
— И какой из таинственных аспектов его жизни вы изучаете наиболее подробно? — спросил Эдвин.
— Прежде всего меня занимает его происхождение. Хотя и тайна его захоронения интересует не меньше. Точнее, спор, который ведем мы, испанцы, с вами по поводу подлинности останков. Как видите, я нахожу увлекательными начало и конец, — снова залилась смехом архивная дама.
— А относительно происхождения какова ваша точка зрения? — полюбопытствовал Оливер.
— Пока не подтверждено обратное, я придерживаюсь мнения, что Колумб был генуэзцем. Другое дело, что я пыталась выявить причины, почему адмирал так упорно скрывал свое происхождение. Не забывайте, он ни разу даже не намекнул о нем ни детям, ни ближайшему окружению.
На основании собственных исследований доктор Солер, как она рассказала, сделала вывод: Колумб скрывал, откуда он родом, по одной из двух возможных причин. Он или был низкого происхождения, или имел иудейские корни. Обе гипотезы она считала одинаково правдоподобными.
Первая, как объяснила сеньора Солер, вполне вероятна, если принять во внимание, что молодой амбициозный Колумб женился на даме из знатной семьи, приближенной к португальскому двору. Как мог простолюдин предлагать королю Португалии столь дерзновенный проект, как открытие нового пути в Индию, и требовать взамен крупное вознаграждение? Только высокородный кабальеро осмелился бы первым предложить подобную сделку португальскому владыке, а потом королям Испании.
