– Благодарю вас. – И Лестина переглянулась с модисткой.
Они были подругами, и Лестина поддерживала Жаклин с самых ее первых самостоятельных шагов в бизнесе, когда та шила по ночам платья при свете свечного огарка у себя на чердаке. Когда несколькими днями раньше Лестина поведала ей свои печали, Жаклин, всегда бывшая хорошей слушательницей, мало что нашла сказать ей в утешение. Но как только стало известно, когда к ней придет Кэтрин, она дала знать об этом подруге. Повинуясь приказам Анри, Лестина привела в боевую готовность свою шпионскую сеть. И теперь Жаклин и Кандида снова хлопотали для нее, но не для того, чтобы причинить Кэтрин вред, а чтобы помочь ей.
Карета с двумя дамами вскоре достигла известного дома на улице Св. Анны, Лестина собралась выйти, но Кэтрин удержала ее за руку:
– Мы еще увидимся с вами?
– Я была бы рада. – И из-под полей изящной шляпы на Кэтрин взглянули прекрасные, но полные сомнения глаза.
– Приходите в Бовуар-Хаус. Я пришлю за вами экипаж.
– У меня есть свой, спасибо, только я не думаю, что смогу посещать вас.
– Почему же?
– Потому что я не белая. – Кривая улыбка появилась на полных, сочных губах Лестины. – И я уверена, что ваш будущий муж не позволит вам видеться со мною. – Еще бы он позволил! При этой мысли улыбка Лестины стала еще шире.
– Это же совершенно нелепо! – возмущенно воскликнула Кэтрин. – Тогда, может быть, мне лучше прийти в гости к вам?
– Об этом тут же станет известно, – отрицательно качнула Лестина плюмажем на своей шляпе.
– Тогда где? – Кэтрин твердо решила не терять эту подругу, отчаянно нуждаясь хоть в одной близкой душе.
Когда-то она вообразила, что таким человеком может стать Элиза, но та окончательно покорилась мадам Ладур. Они часами могли оставаться вдвоем, занимаясь своей бесконечной вышивкой и болтая о тех временах, когда был жив Финн Керриган и Ладуры с Арнольдами были его постоянными гостями.
Лестина назвала ей одно кафе, в котором можно было встретить людей всех рас.
– Но вы понимаете, что это не самое роскошное место, – добавила она. – Оно находится возле городского рынка. Вы смогли бы прийти туда?
– Конечно, мисс Кларемон.
– Значит, завтра утром, в одиннадцать. И пожалуйста, зовите меня Лестиной.
– Только если и вы станете звать меня по имени.
– Значит, до встречи, Кэтрин. – Лестина открыла дверцу кареты и ступила на подножку.
– До встречи, Лестина.
Возвращаясь домой, Кэтрин была сама не своя от радости, хотя и проявила достаточно осторожности, чтобы это скрыть. Впервые за целую вечность ей удалось сделать что-то совершенно самостоятельно. Правда, ей потребуется помощь, и на следующее утро она призвала Ти-Жана.
– Я собираюсь в город, – нервно сообщила она, уже облачившись в роскошный' прогулочный наряд: алый жакет, расшитую юбку с длинным «колпаком» с алыми перьями.
– Да, мисс Кэтрин, – спокойно отвечал гигант, и в его глазах мелькнула улыбка.
– Я беру с собою Филлис, а ты будешь править коляской. И тебе вовсе ни к чему сообщать кому-то, куда мы едем. – «Довольно смешно чувствовать себя такой виноватой», – подумала она.
– И куда же мы едем, мисс Кэтрин? – Невозмутимость Ти-Жана несколько успокоила ее взвинченные нервы.
– В кафе Анджелотти, – заявила она, вызывающе задрав подбородок.
– Как прикажете, мисс Кэтрин. – Ти-Жан не моргнул и глазом. – Коляска сейчас же будет готова.
«Я чувствую себя словно напроказившая школьница, – думала Кэтрин, не чуя под собою ног, Филлис едва поспевала за нею вниз по лестнице. – Как удачно, что Элиза никогда не была ранней пташкой, а мадам так набожна, что по меньшей мере целый час проводит каждое утро в молитвах. Я успею вернуться, прежде чем они меня хватятся».
Филлис, хотя и не совсем разделявшая эти восторги, тем не менее ни в чем не могла противоречить своей хозяйке, да к тому же пришла к твердому убеждению, что эти Ладуры слишком много взяли себе воли, а мадам Джордан и вовсе непереносима. И если Кэтрин угодно было решить, что она делает правильно, встречаясь с цветной дамой, то для Филлис этого более чем достаточно.
День был пасмурный, небеса стального цвета вот-вот готовы разразиться ливнем, однако улицы все равно были оживлены и полны экипажей и прохожих, которых становилось все больше по мере приближения к рынку. Ти-Жан, умелый возница, ловко лавировал на их легком экипаже в этой толчее, обмениваясь с другими кучерами шутливыми репликами на местном невообразимом диалекте. Кэтрин уже успела узнать, что он получил неплохое образование в школе при миссии, свободно читал, писал и говорил на английском, французском и испанском языках, и множестве всевозможных диалектов, специфических только для Нового Орлеана. Она всегда чувствовала себя уверенно в сопровождении его, своего могучего чемпиона.
Кафе, куда они направлялись, принадлежало итальянцу Луиджи Анджелотти. Хотя им явно брезговали высокородные франко-креолы, оно было неизменно гостеприимно ко всем, переступавшим его порог. Над дверью не было вывески, запрещавшей вход цветным, и Луиджи, подвижный темпераментный человек, не очень-то удивился, когда в его заведении появилась шикарно одетая англичанка и попросила принести ей кофе. Не вызвало в нем любопытства и то, что через несколько минут к ней присоединилась столь же
