красивая и роскошно одетая квартеронка.
Они заняли один из столиков возле окна, любуясь на набережную и пристань, к которой причаливали десятки пароходов, а рабочие и пассажиры сновали взад-вперед по многочисленным сходням, словно хлопотливые пчелы.
– Взгляните! Вон там – «Эйлин О'Рурк»! – воскликнула Кэтрин. – Вы обязательно должны побывать на ее борту, Лестина. Может быть, когда я вернусь из свадебного путешествия, мы отправимся в ней в «Край Света».
Лестина переждала боль, тисками сдавившую ей сердце. Этого не должно было быть. Уж не напутал ли чего Дядюшка Анри, делая ее талисман? Неужели она проклята за свою любовь? Она стянула с рук перчатки и, зажав десертную вилочку в изящных оливкового цвета пальцах, отломила кусочек земляничного слоеного пирожного. Затем она промокнула губы отутюженным душистым платочком и промолвила:
– Я очень была бы рада поехать с вами, Кэтрин, но вы ведь знаете, что это невозможно.
– Не вижу почему. – Кэтрин впилась в нее глазами. – Ведь это мой корабль и моя плантация.
– Но вы же станете женой мсье Ладура.
– И? – Кэтрин знала наперед, что за этим будет сказано, однако все еще слепо надеялась на чудо, несмотря на столь мрачное вступление.
– И он не позволит вам приглашать меня, равным образом как мы сами сейчас не позволим сидеть вашему кучеру и вашей служанке за нашим столом.
Лестина больше не должна была притворяться дружески расположенной к Кэтрин, и от этого она почувствовала себя так, словно с души ее сняли огромный груз.
Легкие брови Кэтрин сошлись вместе: она поняла, что Лестина сказала правду. Филлис и Ти-Жан автоматически устроились отдельно, поодаль от хозяйки, которая расселась тут одна, вовсю рассуждая о демократии.
– Филлис, – окликнула она, решив безотлагательно выправить эту ситуацию, – не могли бы вы с Ти- Жаном присоединиться к нам?
Удивленные, нерешительные, они повиновались, однако в итоге получилась довольно странная группа за столом: смешение стилей и цветов в одеждах, исходившие паром кофейники и крошечные кофейные чашки. «О Боже, – подумала Кэтрин. – Неужели я сделала только хуже? Они потеряют уверенность в себе. И зачем только я затеяла это?»
В кафе было полно народу, но никто не подал виду, что произошло нечто из ряда вон выходящее. Из всей их четверки, пожалуй, самой эффектной фигурой явился Ти-Жан, могучий мужчина с мудрыми глазами и широкой, добродушной улыбкой. Несмотря на огромный рост, он обладал удивительной грацией, а под руководством Кэтрин успел приобрести весьма приличные костюмы-тройки, цилиндры и обувь. Превосходно вышколенный слуга – нет, больше чем слуга – телохранитель, невольно внушающий к себе уважение.
Лестина не могла не заметить его благородной осанки и изысканных манер. Однако даже теперь она задирала свой изящный носик перед человеком с кожей более темной, чем у нее, повинуясь привычке думать лишь о белых любовниках, хотя ее тронуло душевное тепло, исходившее от улыбки Ти-Жана.
Зато Филлис была совершенно огорошена.
– Мисс Кэтрин, а вы уверены… – начала было она.
– Несомненно. И пожалуйста, не переживай из-за этого. Я имею полное право позавтракать в обществе своих друзей, – твердо отвечала ей Кэтрин. «Хотя, возможно, позже об этом и пожалею», – подумала она, начиная опасаться реакции Адриена. А с другой стороны, кто он такой? Молодой щеголь, чьи собственные моральные принципы оставляют желать лучшего и чьи друзья производят по меньшей мере странное впечатление.
– И что, теперь вы чувствуете себя намного лучше? – поинтересовалась Лестина, искоса глянув на Кэтрин и понимая, какое она испытывает смятение чувств.
– Я ненавижу, когда мне пытаются навязывать чужую волю, – запальчиво заявила она и отодвинула тарелку, внезапно утратив аппетит. – Лестина, я хочу пригласить вас на свадьбу. Вы придете?
Последовала минутная пауза, пока Лестина и Ти-Жан обменялись быстрыми взглядами.
– Я погляжу, как вы выйдете из собора, если вам так хочется.
– Нет. Я не это имела в виду. Я пошлю вам приглашение по всей форме, чтобы вы были приняты в числе других гостей и потом присутствовали на приеме, – выпалила Кэтрин с диким, лихорадочным огнем, вспыхнувшим в ее глазах.
Лестина потупила взор, внимательно разглядывая свои руки, неподвижно сложенные на коленях. Наконец она покачала головой и спокойно произнесла:
– Я не могу принять ваше приглашение.
– Почему? – Кэтрин чувствовала, как слезы закипают у нее в груди. Боже, как это нечестно! Ведь на ее свадьбе не будет ни одного ее собственного гостя, кроме дяди Седрика. Тогда как родные и знакомые Ладуров будут представлены в полном составе.
– Ну неужели вы еще не поняли? – На Кэтрин снова взглянули эти прекрасные глаза. – Ведь я уже объяснила вам. Есть вещи, которые мы с Ти-Жаном не можем себе позволить. А о том, чтобы принять приглашение на свадьбу белой пары, не может быть и речи.
Кэтрин находилась на грани истерики, на нее волной накатили все несправедливости, обиды и отчаяние последних месяцев.
– Но это же глупость. Почему все так несправедливо?
– Так уж здесь повелось, мисс Кэтрин, – отвечал Ти-Жан своим звучным, мелодичным голосом. – Может, когда-то это изменится.
– Да только нам до этого не дожить, – мрачно добавила Лестина.
