Слуга принес поднос с бокалами и напитками, и Элиза, словно и не замечая вишневого ликера взяла хрустальный графин и налила две внушительные порции виски.
– Доброго вам здоровья, Деклан. – Она взглянула на него через край бокала, искушающе проведя по его краю розовым язычком.
– И вам, Элиза. – И он опрокинул виски одним махом, так что на его мощном, жилистом горле дернулся кадык.
– Вы надолго приехали в Новый Орлеан? – спросила она, стараясь вести милую беседу, в то же время гадая, скоро ли появится Уоррен. Посетитель заставлял ее чувствовать себя крайне неуютно, особенно при воспоминании о том, что случилось между ними в павильоне. День выдался душный, и через распахнутые окна волнами шел влажный горячий воздух.
– Возможно. Я хотел бы полюбоваться на свадьбу Ладура.
– Вы были приглашены? – Она лучше любого другого знала, что этого не могло быть.
– В церковь может явиться любой желающий. И я непременно пойду посмотреть, как агнца поведут на заклание.
– Вы про Адриена? – Она сделала неловкую попытку рассмеяться.
– Нет, Кэтрин. – Он не сводил с нее взгляда зеленых глаз.
– Заклание? Это слишком ужасное слово и совершенно не подходит для брака по любви. – Элиза так и не смогла додуматься, как же ей приручить этого мужчину. Он был для нее загадкой. Она никогда не могла сказать с уверенностью, есть ли за его словами подспудный смысл или же он просто издевается над нею, стараясь раздразнить своими намеками.
– Брак по любви? – Его брови удивленно изогнулись. – Я так не думаю.
– Вы ведь ничего о них не знаете. Как же вы можете решать? – смущенно возразила она.
– Я видел их и кое-что слышал, и этого достаточно. – Черты его лица были резки и выразительны.
Элиза засуетилась, прошлась к окну и от окна обратно. На свете мало кому удавалось заставить ее нервничать, однако Деклан запросто достигал этого. Она попыталась отрешиться от этого беспокойства и возложить надежды на свою нежную женственную внешность.
– Вы не верите в то, что Кэтрин по уши влюблена в Адриена? Честно говоря, я впервые в жизни вижу настолько влюбленную девицу. Вы говорите, что кое-что слышали про них. Что же именно?
И она бросила на него быстрый взгляд. В углах его рта затаилась ухмылка, когда он сказал:
– Я ведь не говорил, что кое-что слышал именно о них.
У нее участилось сердцебиение, а в голове бешено проносились растерянные мысли. Что он имеет в виду? Не мог ли он повстречаться с кем-то, кто знал ее и Рауля? Это смутило ее, но лишь на секунду. «Я напрасно испугалась», – твердила она себе, и это помогло ей: она всегда находила успокоение в том, что закрывала глаза на возможные последствия своих дел. Эта форма защиты стала для нее привычной, как дыхание.
Она пожала своими соблазнительными плечиками и послала ему кокетливый взгляд искоса, из-под полуопущенных ресниц:
– Я никогда не думала, что вы верите сплетням, майор. И разве вы явились сюда для этого? Чтобы угостить меня последним скандалом?
Он ухмыльнулся, мысленно отдавая должное ее бесстыдству:
– Конечно нет. Я пришел спросить, не окажете ли вы честь, отобедав со мною.
– О, безусловно. – Она так обрадовалась, что тут же согласилась.
– Сегодня?
– О Боже. – Она закатила глазки и мило скривила ротик. – Как неудачно. Но меня уже пригласили. – Очередным ее правилом было никогда не принимать первое приглашение от мужчины.
– Ну так когда? Назовите день. А я выберу место. – Он говорил спокойно, почти без выражения.
– Ах, я ужасно занята. Мадам Ладур полагается на меня во всем, а перед свадьбой нужно еще столько всего сделать, – распиналась Элиза, перебирая кольца у себя на руке и делая вид, что что-то пересчитывает на пальцах. – Постойте, завтра я приглашена влюбленной парочкой, на следующий вечер – театр, потом еще один званый обед… Ай-ай-ай, кажется, что я не освобожусь раньше будущей пятницы.
– Значит, тогда я и заеду за вами, и мы отправимся в ресторан Дероли. Как вы относитесь к турецкой кухне?
Элиза, конечно, не в силах была держать такую новость при себе и при первой же возможности поведала Кэтрин, что Деклан Уокер приходил к ней и пригласил ее на обед.
– Я полагаю, что ты не станешь ему верить? Если он надеется, любезничая с тобой, смягчить меня, то он полный болван! – возмутилась Кэтрин, уверяя себя в том, что такая вспышка гнева вызвана только его настырностью.
– Не будь такой злючкой, милочка. – Элиза просунула ручку ей под локоть и пошла бок о бок по галерее в Бовуар-Хаусе, погруженном в вечерние сумерки. – Он ничуть не хуже других мужчин, и я не позволю ему помыкать мною. Но если я чуточку побольше сумею разузнать о нем, это может оказаться полезными для тебя, не так ли? Но если тебе это так не по душе, я могу послать ему письмо с отказом.
– Нет, не делай этого. Не обращай на меня внимания, я просто сама не своя последние дни.
– Свадебная лихорадка, моя милая, – уверенно заявила Элиза. – Как только начнется ваш медовый месяц, ты позабудешь обо всех неприятностях, что так беспокоят тебя сейчас.
– Я очень надеюсь, что так оно и будет, – отвечала Кэтрин, хотя и не очень уверенно.