Слова дочери подействовали как лекарство. Краска вновь заиграла на щеках Вероники. Хозяйка дома улыбнулась и обняла дочь.
– Привет, мама… – прошептала Валентина. – А почему ты одна? Я думала, ты выйдешь нас встречать вдвоем со своим бывшим олимпийцем…
– Бывший олимпиец только что заявил, что он для нашей семьи совершенно чужой и не хочет нам мешать, – со вздохом призналась Вероника. – Если хочешь, взгляни туда, на его дом… Он наверняка еще на крыльце, смотрит на нас.
– А ты что – боишься даже смотреть в его сторону?
– Просто не хочу, – ответила Вероника. – Я считаю, что вправе обидеться на его слова.
– Нет, мама, так дело не пойдет, – отстранилась Валентина. – Я приехала сюда не только для того, чтобы посидеть с тобой. Я хочу познакомиться с этим человеком, который скрашивает твое одиночество. Пойдем к нему! – И молодая женщина потащила упирающуюся мать к соседнему особняку.
Габриэль Альварадо в самом деле стоял на крыльце. Заметив приближение дам, он хотел скрыться в доме, но не успел. Валентина, смеясь, уже кричала ему:
– Сеньор Альварадо! Добрый день! Что же это вы убегаете? Нет, так не годится… Неужели вы меня боитесь?
Альварадо принужденно улыбнулся и скрепя сердце остался на крыльце.
Шагах в пяти от него Вероника стала как вкопанная.
Валентина поняла, что никакая сила не заставит мать сдвинуться с места.
Оставив Веронику, Валентина приблизилась к Габриэлю.
– Добрый вечер, сеньор Альварадо! – Она схватила обеими руками крепкую ладонь бывшего спортсмена и энергично ее потрясла.
Габриэль вежливо улыбался и, прищурив глаза, рассматривал молодую женщину.
– Здравствуйте, сеньора Карреньо! Здравствуйте, Валентина! Я рад видеть вас в Мехико.
– Ну, зачем же так официально, словно перед вами не дочь женщины, с которой вы проводите свободное время, а какая-нибудь заезжая знаменитость?
Габриэль густо покраснел: Валентина задела его.
– Знаете… я немного взволнован… – запинаясь, пояснил он. – Это хорошо, что вы приехали. Ваша мать так ждала вас.
Стоя неподалеку, Вероника услышала эти слова Альварадо и довольно подумала про себя: «А он, оказывается, не такой уж неотесанный…» Но следующая реплика Габриэля вызвала у нее чувство досады:
– Ну, не буду вам мешать… – сказал он и, повернувшись, скрылся в доме.
Валентина спустилась с крыльца.
– Мама, что ж ты молчала, словно воды в рот набрала? Мне пришлось одной разговаривать с ним.
– За кого ты меня принимаешь? Ты считаешь, я не имею права обидеться?
– А ты не находишь, что обида иногда очень портит нам жизнь?
– Нахожу. Но ничего с собой поделать не могу.
– Возможно, он даже и не подозревает, что обидел тебя? Почему бы нам не пригласить его на ужин?
Вероника посмотрела дочери в глаза.
– Дело в том, что… После того как он в третий раз пригласил меня в ресторан, мы не провели врозь ни одного вечера. Я думаю, он не выдержит и заявится сам или хотя бы позвонит.
– Посмотрим! – понимающе кивнула Валентина.
Женщины вернулись к своему дому.
– Бабушка! Посмотри, что мы тебе привезли! – закричал Энрико, размахивая рисунками, которые он умудрился сделать по дороге, несмотря на тряскую езду.
Вероника прижала внука к себе и, гладя его по стриженой макушке, обратилась к дочери:
– Кстати, Валентина, ты бы объяснила детям…
– Что именно, мама?
– А то, что как только вы появились, они сразу сообщили всему городу, что я бабушка! – в голосе матери слышалась неподдельная обида.
– Смешно! – пожала плечами Валентина. – Неужели ты думаешь, что об этом никто не знает?
– Ну… – запнулась мать. – Во всяком случае я об этом не кричала на каждом углу.
Валентина поморщилась.
– Ах, перестань. Наверняка все знают, что я твоя дочь и что у меня есть дети… Сомневаюсь, что это может повредить твоей репутации.
– А я в этом не уверена! – повысила голос Вероника.
