И они повели преследование через весь Сити. Впереди гордо выступала девица Джимкрэк, за ней размашистым шагом следовала Элпью, замыкала шествие быстро отстававшая графиня.
Она ожидала, что девушка зайдет в один из особняков Сити, но удивилась, когда поняла, куда та направляется. В лондонский Тауэр! Такой поворот предполагал всего две возможности: лорд-избранник пользовался этим местом для свиданий в толпе или (и если это правда — вот так удача!) сам был заключенным.
Графиня проследовала мимо большого деревянного щита, на котором было нарисовано подобие льва, а лучше сказать — подобие человека в костюме льва, а надпись гласила: «Львы, леопард, орлы, совы, собака о двух лапах, пума и гиена с человеческим голосом».
В воротах стоял йомен — стражник, взимавший плату за вход. Графиня засунула руку глубоко в карман, надеясь, что там обнаружатся требуемые несколько пенсов. Она заплатила и, оглянувшись, не видно ли приставов, вошла в Тауэр.
Проталкиваясь сквозь праздную публику, наслаждавшуюся утренней экскурсией, графиня вставала на цыпочки, высматривая Элпью. Должно быть, та уже перешла через ров. Сжав зубы, графиня быстро зашагала по мосту. Она скрестила пальцы — хоть бы мисс Джимкрэк оказалась козырной картой, обеспечивающей пикантную историю. Графиня сделала глубокий вдох и тут же об этом пожалела. Под лучами апрельского солнца застоявшаяся вода во рву живописно плескалась о серый камень внешней стены, но источала при этом страшное зловоние.
У Сторожевой башни, под огромной железной подъемной решеткой, стояли и болтали тауэрские стражники. Графиня подавила улыбку. В своих дурацких кроваво-красных костюмах, отделанных лентами и тесьмой, и нелепых бархатных шляпах они, несмотря на всю их напыщенность, напоминали всего лишь исполнителей танца моррис, приехавших из деревни на майскую ярмарку.
— Куда это вы?
Йомен-стражник преградил ей дорогу длинной алебардой. Лезвие зловеще блеснуло на солнце.
— Мне кажется, это вполне очевидно...
Поверх его плеча графиня по-прежнему всматривалась — не мелькнет ли где Элпью. В ответ на ее улыбку стражник мрачно осклабился. О Боже! А вдруг он арестует ее и сдаст приставам? Графиня прикинула, а не стоит ли развернуться и побежать назад. Наверняка сборщики долгов йоменов не нанимают. Или все же нанимают?
— Мадам, — раздраженно спросил мужчина, окидывая ее взглядом, — есть ли у вас при себе оружие — мечи, кинжалы, мушкеты и так далее и тому подобное?
— А я похожа на обладательницу оружия? — все еще отдуваясь, ответила графиня, по-прежнему гадая, не арестует ли ее этот стражник в шутовском наряде.
— Тогда вы не станете возражать, если я вас обыщу?
И страж принялся за дело, обшаривая пышные формы графини, у которой сложилось убеждение, что с женщинами он проделывает данную процедуру чаще, чем с мужчинами.
— Фу, сударь! Не могли бы вы поторопиться? Я потеряла свою горничную, она убежала вперед.
— А-а, — с довольной улыбкой вздохнул стражник. — Бойкая такая, симпатичная, с золотистыми волосами?
Графиня покачала головой, а потом сообразила, что мужчина говорит об их добыче, мисс Джимкрэк.
— Да, это она. Куда она пошла?
— Как вы сами видите, мадам, с этого места в Тауэре можно пойти только двумя путями: вперед или назад. И поскольку она не встретилась вам, когда вы входили, мы можем предположить, что она пошла вперед. — Его руки блуждали в складках юбок графини.
Она отпрыгнула.
— Руки прочь, сударь! Вы едва не обесчестили меня!
— Если бы вы носили не такие пушистые юбки... — проворчал йомен.
— А в этой стране есть женщина, которая их не носит? — Графиня поправила парик, слегка съехавший назад и обнаживший ее лоб. — А слово, которое вы забыли, — пышные.
Одетый с иголочки мужчина, стоявший рядом в очереди, смотрел на нее и улыбался.
— Над чем это, — нахмурилась в его сторону графиня, — вы изволите смеяться, сударь?
— Если не ошибаюсь... — Мужчина вышел вперед. — Вы Анастасия, леди Эшби де ла Зуш...
— Баронесса Пендж, графиня Клэпхемская...
Она автоматически выпалила эти слова и тут внезапно умолкла. Ее перехитрили. Ухмыляющийся тип — это переодетый пристав. Правда, он был совершенно не похож на представителей этого племени — невысокий, хорошо выбрит, одет чисто и элегантно, даже щегольски. И как же молод! Но ведь всегда говорили — силы закона с каждым днем молодеют. А уж этот юнец — что твой чистенький розовый младенец.
Йомен толкнул ее.
— Проходите! — рявкнул он, радуясь возможности закончить, так как следом за графиней в ворота входила особенно красивая дама. — Йомен Партридж! — позвал он другого стражника в красном с лентами наряде. — Можете проводить этих леди и джентльмена.
— Все в порядке, — жеманно проговорила графиня, проворно отходя от означенного джентльмена. — Мне не нужен сопровождающий. Я здесь по делу.
Но йомен уже вел ее дальше в Тауэр.
— Сюда, пожалуйста-э! — Страж Партридж обладал напыщенной манерой речи, что выражалось в прибавлении к концу почти каждого слова продолжительного «э». — Публика-э не может следовать в этих стенах-э своим желаниям без непременного сопровождения-э джентльменом-стражником-э.
И что он хотел этим сказать? Графиня подняла брови, обращаясь к разодетому джентльмену. Тот поднял брови в ответ. Если это должно случиться, если он собирается ее арестовать, то пусть уж арестует — и делу конец. От напряженного ожидания она вспотела. Вот сейчас он налетит на нее со своим проклятым долговым обязательством и бросит во Флитскую тюрьму. Или все же он один из тех, кто за плату гуляет по Тауэру?
— Справа от нас-э печально известные Ворота изменников-э... — Йомен указал на обнесенное стеной водное пространство с большими железными решетчатыми воротами-шлюзом. — Царственные узники попадали сюда-э именно через эти ворота-э.
Графиня судорожно сглотнула, когда вода с ревом водопада хлынула в шлюз. Она невольно вздрогнула и, украдкой глянув на стоявшего рядом с ней шикарного типа, потащилась за йоменом вверх, к лужайке Тауэра.
Совершенно неожиданно молодой человек взял графиню за локоть. Она отпрянула, готовая в любую секунду броситься бежать.
— Вы писательница, миледи, насколько я помню? — произнес он, наклоняясь к ней.
— Ну, я, быть может... — Графиня слабо улыбнулась. — А кто это утверждает?
— Позвольте представиться. — Мужчина протянул руку. — Колли Сиббер,[1] эсквайр. Актер, писатель и бонвиван.
— Конечно, конечно... — Графиня с облегчением благосклонно улыбнулась. Она никогда о нем не слышала, но по крайней мере он не собирается ее арестовывать. — Прошу прощения, если проявила рассеянность, сэр, но я здесь по делу.
— Я тоже! — прошептал ей на ухо Колли Сиббер. — За кем вы охотитесь на сей раз?
Графиня отстранилась. Она ни с кем не собиралась делиться своей историей.
— Возможно, за Анной Болейн? — Мистер Сиббер состроил легкомысленную гримаску. — Или сэром Уолтером Рэли?
Что он несет? Ведь они оба умерли. Как можно написать скандальную историю о человеке, который мертв уже целое столетие?
— Я понимаю. — Сиббер постучал себя по ноздре. — Только приступаете. А я с радостью поделюсь с вами тайной моей нынешней работы.
Они добрались до вершины крутого склона, и йомен, остановившись, продолжил свой заученный рассказ:
