— А это что за штука? — спросила она, беря длинный черный кожаный предмет с полотняными завязками.
— Это, мадам, дилдо.
— Дилдо? Как необычно, а для чего оно?
— Это заменитель пениса, мадам, для мужчин, которые не могут или хотят такой.
— Простите... — Графиня, прищурившись, разглядывала огромную штуковину. — Я не совсем понимаю.
— Мужчины, у которых не стоит, применяют это... — Мамаша Блэкем схватила его и приставила к лобку. — Мужчины, которые хотят позабавиться с таким орудием, привязывают его к стулу вот так... — Она поставила предмет на стул. — Затем они прыгают на нем, пока... — она сделала выразительный жест, — готово!
Как графиня ни пыталась сохранить невозмутимость, на ее лице все же отразилось отвращение.
— Разумеется, — бросила она, мысленно велев себе больше не проявлять ненужного любопытства.
— Вот что мы нашли, — сказала Элпью, предъявляя пакет.
Мамаша Блэкем взглянула на него.
— Да-да, «Фаллопиевы защитники». Высший сорт.
— По сравнению с чем? — спросила графиня.
— С «Саксонским Геркулесом» или «Капот Англез», разумеется! — вскричала мамаша Блэкем. — Их делают из лучших овечьих кишок, тогда как все остальные — из полотна, вымоченного в соляном растворе. Их нужно промывать перед новым употреблением, как вы понимаете, но полотняные с каждой стиркой теряют свои защитные свойства. — Она посмотрела на пакет Элпью. — Средний размер.
— Средний?
— Да. Огромный спрос на большой размер, значительный — на средний. Очень немногие покупают маленький, хотя, по моему опыту, большинству мужчин требуется именно он, и я считаю, что большие лучше послужили бы колпаками тем тщеславным дуракам, которые их покупают.
— А эти мужчины, они пользуются ими, чтобы предотвратить беременность?
— Чтобы избежать появления нежеланных детей, да... — Мамаша Блэкем указала на верхние полки, уставленные непонятными металлическими инструментами. — В противном случае последствиями приходится заниматься мне. Ко мне приходят женщины, и я делаю им аборты. Мужчины по большей части платят за операцию, потому что они обычно женаты и, можно не уточнять, не на тех женщинах, которых обрюхатили. Однако в наши дни презервативы часто используют для того, чтобы уберечь джентльменов от венерических заболеваний.
Графиня издала звук, похожий на кудахтанье.
— Сифилис и гонорея расцвели пышным цветом, и если вам не повезло и вы заразились, то это смертный приговор. Мало кто из мужчин готов полностью отказаться от плотских утех, и перед лицом этой опасности они удовлетворяют свое сладострастие в местах и с женщинами, которые легко...
— Вы продаете много «Фаллопиевых защитников»?
— Зависит от того, что в данном случае понимать под словом «много». Мужчины в основном покупают более дешевые.
— А Ребекка Монтегю никогда их у вас не покупала?
— Мистрис Монтегю, актриса? Роксана? Нет.
— А ее служанка Сара?
— Я ее не знаю, поэтому и сказать не могу. Но женщины крайне редко покупают эти вещи.
— А лорд Рейкуэлл? — поинтересовалась графиня.
— О, этот! О его амурах осведомлен весь город. И — да, он действительно покупает фаллопиевы. Хотя, если мне не изменяет память, он брал большой размер...
— Само собой. — Графиня разглядывала странный ком чего-то похожего на мясо. — А это что?
— Ах, дамы, это мужское орудие, пораженное сифилисом.
Графиня всматривалась в темную витрину.
— А как вы его получили? Отрезали у кого-то?
— Он сделан из воска. — Мамаша Блэкем рассмеялась. — Его мне оставил местный хирург, который изучал эту страшную болезнь и располагал множеством образцов как внешних, так и внутренних проявлений сифилиса. Естественно, он и сам от него умер.
— Вероятно, слишком тщательно проводил свои исследования, — заметила графиня, прищуриваясь на ужасающий предмет.
— Он также оставил мне и все выставленные здесь бумаги.
— Боже, сохрани нас! — Графиня присмотрелась к содержимому других витрин. В одних помещались муляжи младенцев, покрытых струпьями, в других — различные части тела взрослых, покрытые мокнущими язвами. — Какая отвратительная вещь этот сифилис.
— Да, мадам, это коварный пришелец, ниспосланный Всемогущим, чтобы обуздать нашу непомерную похоть. Его так легко подхватить от нескромного прикосновения, особенно во время совокупления или при содомском грехе.
— Мне повезло, — сказала графиня. — За всю жизнь я спала только с двумя мужчинами. С королем и со своим мужем.
Мамаша Блэкем усмехнулась:
— Многие женщины, сами того не зная, заражаются от своих мужей. А мужчины делают вид, что ничего не произошло. Бедные жены считают, что страдают от кори или ветряной оспы, и так не узнают правды даже на смертном одре.
— Какими же негодяями могут быть мужчины. — Графиня медленно переходила от одной жуткой витрины к другой. — Если бы жены узнали, они наверняка погнались бы с ножом или пистолетом за теми, кто их заразил, и отомстили бы, потому что, занимаясь с ними любовью, их мужья практически убивали их.
— А узнать, заражен ли мужчина, можно, только обследовав его орудие? — спросила Элпью, лихорадочно перебирая в памяти всех своих любовников.
— Ах, если бы жизнь была такой легкой, — вздохнула мамаша Блэкем. — Многие зараженные выглядят цветущими и здоровыми, никаких внешних признаков, кроме зеленоватых выделений. Но как раз в этот период эти люди наиболее заразны. Только с приближением смерти проявляются признаки, которые выдают эту болезнь. Язвы на лице, тело покрывается сыпью, фурункулами, бубонами и язвами, затем начинает разрушаться нёбо...
— Что? — Графиня снова развернула свой веер.
— Нёбо разъедается изнутри, начиная с язычка, пока не проваливается нос. Иногда сифилитик пьет, а через нос у него все выливается. Затем он лишается и самого носа.
— Миледи! — Элпью схватила графиню за руку. — Вы думаете о том же, о чем и я?
— Синьор Руджеро Лампоне! Еще один «Р». — Графиня скривилась и сложила веер. — У него вообще нет носа.
Глава десятая
Гнев
Графиня и Элпью без труда нашли на площади мальчишку-факельщика, который проводил их до Мурфилдса и жилища Лампоне. Они обходили гуляк, которые, покачиваясь, шли от столба к столбу,
