– Открывай! – Люси указала на бутылку. – Я умираю от жажды.
– Вы уже видели мужа после вашего возвращения, леди Уиппингем?
– Я еще по-настоящему не вернулась. Я всего лишь призрак, так что не рассказывайте обо мне. – Люси Уиппингем схватила кружку и протянула ее к Элпью за порцией вина. – Я все еще нахожусь в царстве мертвых, во всяком случае, для этих двух мужчин.
– Миледи, вы не забыли, что сегодня днем у нас встреча?
– Ах да! – Графиня понимающе подмигнула Элпью.
– Портной! Парикмахер! – в унисон воскликнули они.
– Перед маскарадом необходимо заняться всеми этими мелочами, – пояснила графиня. – У нас осталось лишь несколько часов.
– Сегодня вечером будет маскарад? Так-так. – Люси Уиппингем плеснула себе еще вина и откинулась в кресле. – Если его не отменили в знак уважения к Изабелле, это может означать только одно.
– А именно?
– Что нас ждет неожиданное посещение самого Солнца.
– Солнце взойдет среди ночи? – спросила Элпью, жалея, что у нее нет телескопа. – Какой планетарный феномен!
– Простите, графиня. Я не понимаю, о чем толкует ваша девица. – Люси икнула. – Вы-то меня поняли, надеюсь?
– Людовик?
– Инкогнито, разумеется.
– Ну это же маскарад, – заметила графиня. – Переодевание obligatoire. [116]
– Не объясните ли мне простым английским языком?
– Мы предполагаем, что на бал приедет сам французский король, Элпью. Так что нужно выглядеть достойно. Нам незачем снова получать письма, которые он так любит подписывать.
– Конечно, нет, мадам. – Элпью схватила пустую сумку; мысль, что над ней нависла угроза провести остаток жизни в монастыре, побудила ее к действию.
Отломив сыра и хлеба, графиня устремилась к двери. Заметив пирожные, она схватила одно, прежде чем Элпью вытащила ее на лестницу. Сыщицы буквально скатились вниз и выбежали на улицу. Солнце палило нещадно, и графиня заметно поникла, ступив на мостовую.
– Фу! Жарковато для меня.
– Скоро будет гроза. Чувствуете, как душно? – Поддерживая графиню под локоть, Элпью перевела ее через улицу. – А я-то как время провела! Меня похитил наш старый друг Джон, разбойник с большой дороги. Он говорит, будто сегодня на маскараде что-то произойдет.
– Господи, Элпью, он сказал что?
– Нет, но все встает на свои места. Хорошо, что леди Уиппингем цела и невредима, несмотря на свое призрачное состояние. Кроме того, я узнала, что такое Альфа и Омега.
– Рассказывай! – Графиня чуть не угодила под копыта лошади – всадник в последнюю секунду свернул в сторону.
– Когда мы сядем. – Элпью посмотрела в обе стороны и снова стиснула локоть графини. – Мне нужно это нарисовать.
Они обошли сзади повозку, заставленную клетками с курами – ряды хохлатых голов торчали между прутьями, – и едва не угодили под другую, большую по размерам, нагруженную ящиками с пометкой «Pois».
Элпью ахнула.
– Это что, сокращение от слова «яд»? [117]
– Только по мнению барона Люневиля, – сказала графиня, наблюдая, как повозка въезжает на кухонный двор. – Это означает, что сегодня на ужин в замке подадут горошек. Кстати, от души надеюсь, что соус месье Бешамеля ждет более удачная судьба, чем мой клей. – Графиня достала из кармана тетрадку Изабеллы Мердо-Мактавиш. – Давай найдем укромный уголок на террасе и прочитаем. Где-нибудь в тени.
Они пришли в обсаженную деревьями аллею.
– Я уже видела эту книжицу раньше. – Графиня перелистала ее. – Этот дневник в шагреневом переплете был у Изабеллы, когда мы вместе ходили в лес.
– Как же он оказался в вашей комнате?
– Да, это ее тетрадка. – Графиня раскрыла дневник на какой-то странице. – Смотри-ка: «Жла-бла одн жнщ…» Должно быть, это означает «Жила-была одна женщина», я так думаю… «и бло у нее стлк дтй, склк дыр в ршт».
– Она по-французски, что ли, писала? – Элпью в недоумении уставилась на страницу.
– Нет. Это способ скорописи. – Графиня перевернула несколько страниц. – Вот, посмотри, последняя запись.
– Ее пел зпе, вы хотите сказать, – уточнила Элпью. – А это что? – Она указала на последнее слово. – «Грф».
– Гриф? – предположила леди Анастасия.
– Графиня?
– Да? – отозвалась та.
– Да нет. Графиня! «Грф» – это сокращенно «графиня».
– Ага, понятно. – Графиня, щурясь, изучала остальные пометки. – «Смт в пек?».
– Это ясно – «Смит в поиске», – сказала Элпью. – Господи, миледи, а и правда, зачем нам все эти гласные?
– Глупости, Элпью! – Графиня расшифровывала записи.
– Смотрите… – Водя пальцем по скорописи, Элпью стала читать: – «Герцог – все понимающий человек, но я боюсь Смит и ее домогательств. Застала ее в своей комнате, когда она купалась…»
– Это «копалась», Элпью.
– Да, конечно, «копалась в моем комоде. Нужно найти новый тайник для дневника».
– Вот оно, Элпью. За этим Изабелла и приходила в мою комнату. Уверена, именно про эту тетрадь она и говорила. Изабелла не хотела, чтобы Смит или кто-то другой пришел в ее комнату и прочел дневник, пока мы будем в лесу. Поэтому она и спрятала его в моей комнате.
– «Не могу позволить Смит расстроить Флору», – продолжала читать Элпью. – Кто такая Флора?
– Должно быть, герцогиня.
– «Флора уверена, что я сбегу и брошу ее в этом Богом забытом месте. Не верит в мое заточение в Бастилии. Думает, что я была со Смит. Как мне разубедить ее?»
– Господи, Элпью. Все были влюблены в Изабеллу. Ты же не думаешь, что милая мадемуазель Смит убила ее в припадке ревности, а?
– М-м-м, «в прпд рвнс». Все возможно.
– Итак? – Графиня захлопнула дневник. – Альфа и Омега?
– Хорошо. – Элпью достала из кармана мятый обрывок бумаги и что-то нацарапала на нем. – Что вам это напоминает?
– Строчные альфу и омегу. – Графиня задумалась. – Или, если вырвать их из контекста, это может быть AW.
– Ну так вот, AW, или Альфа и Омега, фигурирует как монограмма на платке, который прошлой ночью обронил у кровати Леоноры Смит призрак.
– Прости, Элпью… – Графиня в тревоге посмотрела на свою компаньонку. Не перегрелась ли та на солнце, отчего беседа приняла столь неожиданный оборот. – Ты хорошо себя чувствуешь?
– Леонора Смит и эта Бонтем заявляют, что минувшей ночью призрак Аурелии Браун прошел по комнате для слуг и оставил после себя носовой платок с вышитыми на нем буквами AW.
– Но зачем, скажи на милость, призраку Аурелии Браун носить платки с инициалами AW? – Графиня поразмыслила. – Призраки выходят замуж?
Колокола пробили три часа.
