— Я тебя спрашиваю, как с этим быть?!
— Сейчас. Сейчас принесу мокрое полотенце!
— Я тебе покажу «полотенце», — процедил парень и облизнулся, словно кот, поймавший мышонка.
— Так что же мне делать? — дрожащим голосом спросил вконец перепуганный официант. Судя по виду, это был студент, подрабатывающий в кафе после занятий и еще не успевший свыкнуться со своими обязанностями. Как нарочно, вокруг не оказалось никого из более опытных его товарищей. Люди, сидевшие за соседними столиками, застыли, боясь пошевелиться.
— Что делать, спрашиваешь? Попроси как следует, чтоб я тебя простил.
Гангстер приподнялся и легонько, одними пальцами, взял официанта за воротник. Тот, заикаясь от ужаса, пролепетал:
— Извините… Простите… Я столкнулся с тем господином…
Его страх только распалял подонка.
— Ах ты, сука. Хочешь на клиента все свалить, да?
— Нет-нет, что вы!
— Ну тогда получи. — И парень неожиданным, резким ударом двинул официанта по лицу. Тот рухнул навзничь.
Остальные двое стали бить его ногами. Официант ползал по полу и, захлебываясь от рыданий, молил о пощаде. Его крики, похоже, забавляли бандитов, и они, войдя в раж, продолжали пинать лежащего. Изо рта официанта хлынула кровь, ее вид еще больше распалил гангстеров.
— Адзисава-сан! — воскликнула Томоко, не в силах выносить это зрелище. — Сделайте же что- нибудь! Они забьют его до смерти!
Она не сомневалась, что Адзисаве ничего не стоит справиться с этими мерзавцами.
— Да, надо позвонить в полицию.
— Она опоздает! Да и не поможет здесь полиция!
— Тогда идемте отсюда.
Адзисава чуть ли не силком вывел Томоко из кафе. За ними следом кинулись толпой остальные посетители. Но и на улице Адзисава не торопился вызывать полицию.
— Вы что, не собираетесь звонить?
— Почему я? Пусть кто-нибудь другой, — хладнокровно ответил он.
— Почему вы не спасли его? — гневно спросила Томоко.
Ей казалось, что Адзисаву подменили, не может быть, чтобы этот самый человек, не заступившийся за несчастного официанта, когда-то рисковал ради нее жизнью.
— Я не вмешиваюсь в дела, не имеющие ко мне отношения. Это опасно. Да и не убьют они его.
— Знаете, Адзисава-сан, я в вас разочаровалась, — прямо сказала ему Томоко.
— Почему? Мне ведь тоже жизнь дорога. — Он даже не выглядел смущенным.
— А как же тогда? Вы же дрались один против троих!
— Сейчас другой случай. Эти трое из мафии. Они, наверно, вооружены.
— Но у насильников тоже могло быть оружие!
— Я не думал об этом, надо было вас спасать. А из-за чужого человека рисковать жизнью я не намерен.
Свидание было испорчено. Расстались они холодно.
В душе Томоко ожили давно забытые подозрения: неужели сцена нападения на нее все-таки была разыграна по сценарию Адзисавы? Сильный и мужественный человек, спасший ее в ту ночь, не бросил бы горемычного официанта в беде. И в историю трагической любви Адзисавы ей что-то верилось все меньше и меньше. Слишком уж она походила на сентиментальную сказку, выдуманную ловким проходимцем.
— А я эту тетю уже видела раньше! — едва слышно пробормотала Ёрико. Ее устремленный в пространство взгляд вдруг стал сфокусированным и острым.
— Что? Что ты сказала? — вздрогнул Адзисава.
— Я видела эту тетю раньше.
Ёрико не отрываясь вглядывалась в выступавший из тумана смутный силуэт, видный только ей одной. Адзисава понял, кого она имеет в виду. Утраченная память посылала ей из прошлого сигнал. Заблокированная шоком, она постепенно начинала просыпаться благодаря усилиям врачей и милосердному течению времени.
— Правильно. Ты видела ее раньше. Может быть, вспомнишь где? — спросил Адзисава, надеясь слой за слоем снять пелену забвения.
— Она шла по дороге.
— Точно. Она шла по горной дороге. Одна или с кем-нибудь? — тянул дальше ниточку Адзисава. Тревога и надежда отразились на его лице.
— Не помню.
— Ну как же «не помню»! С кем шла эта тетя?
— Голова болит.
Каждый раз, когда он пытался прорваться сквозь эту стену забвения, Ёрико жаловалась на головную боль и все, что всплывало из моря утраченной памяти, вновь уходило в туман. Адзисава не хотел понапрасну мучить девочку. Доктор сказал, что, если продолжать курс лечения, память со временем вернется сама. Известны случаи, когда человек излечивался, ударившись обо что-нибудь головой, или поскользнувшись на лестнице, или просто когда сзади кто-то неожиданно хлопал его по плечу.
Особенно интересовало Адзисаву, видела ли Ёрико в тот день кого-нибудь рядом с «тетей». Это не давало ему покоя.
— Ну ладно, ладно. Не мучай себя. Придет время — вспомнишь. А когда вспомнишь, расскажешь папе, правда?
Адзисава погладил приемную дочь по голове. Ёрико кивнула, но ее взгляд уже утратил резкость, она опять глядела в какую-то неведомую даль.
Кое у кого из рано созревших одноклассниц Ёрико уже начались месячные, а она, болезненная деревенская девочка, да еще перенесшая такое страшное потрясение, росла медленно и выглядела чуть ли не первоклассницей. Иногда Адзисаве казалось, что, хоть Ёрико и живет с ним вместе, она плохо представляет себе, кем он ей приходится.
КОНЦЫ В ВОДУ
Как раз в один из этих дней недалеко от Хасиро произошла автомобильная катастрофа. К северу от города река Хасиро перегорожена плотиной, там образовалось искусственное озеро, излюбленное место отдыха горожан. К южному берегу водохранилища ведут прекрасные дороги, там есть и отели, и рестораны, и закусочные — в общем, настоящий курорт. Северная же сторона пустынна, лишь плохонькое шоссе петляет по крутым горным склонам.
Здесь очень красиво, природа сохранилась в первозданном виде, но только опытный водитель отважится ехать по этой дороге. Особенно опасно зимнее время, когда шоссе покрывается наледью. На северном берегу вечно застревают машины незадачливых путешественников — их приходится вытаскивать на буксире. Нередки тут и аварии.
Самое гиблое место на всем шоссе — обрыв Куртизанки, северная точка побережья. Скалы тут изрезаны глубокими расщелинами, и по самой их кромке на стометровой высоте пролегла узкая полоска дороги.
По преданию, с этой кручи, чтобы не попасть в руки преследователей, бросилась куртизанка, сбежавшая из веселого квартала Хасиро. Впрочем, в те времена ни озера, ни крутого берега еще не было и
