Припарковавшись возле знакомого здания, он взлетел по ступенькам и забарабанил в дверь.
– Джулия, открой.
Секунды казались ему вечностью. Наконец дверь приоткрылась.
– Что ты хочешь?
– Нам нужно поговорить.
– Мы обо всем поговорили вчера.
– Как оказалось, не обо всем.
– Ну что еще? – Джулия пропустила Рауля внутрь и потуже затянула пояс халата, под которым было только нижнее белье. – Я же предупредила, что не смогу с тобой пообедать. И нечего так кипятиться. Кроме того, я только что поела и не хочу выходить из дома.
– Я кипячусь, как ты выразилась, потому что ты никому не сказала, кто отец ребенка. Теперь все решат, что я уклоняюсь от ответственности. Ты опозорила меня!
– Я ничего такого не делала, – беспомощно произнесла Джулия. – Ты оказался в этой ситуации по моей вине, и я хотела защитить тебя. Вот увидишь, так будет лучше для всех.
– Я не просил тебя о защите. И собираюсь всем объявить, что ты носишь моего ребенка.
Он говорил абсолютно серьезно. Джулия без сил опустилась на кушетку. Она надеялась, что, хорошенько все обдумав, Рауль откажется от отцовства. Выходит, она ошиблась.
– Джулия, – Рауль сел рядом с ней, – тебе нелегко, я знаю. Но мы обязательно достигнем взаимопонимания.
Господи, почему она не обратилась в банк спермы? Мужчины-доноры заранее отказываются от прав на ребенка, превращаясь в безликих производителей.
Но хуже всего то, что она испытывает жгучую потребность оказаться в объятиях Рауля.
– Я хочу, чтобы ты хорошенько обдумала мое вчерашнее предложение.
Она упрямо покачала головой.
– Люди, которые не любят друг друга, не должны жениться.
Он мог возразить, что люди, которые не любят друг друга, не должны иметь детей, но промолчал.
– Почему ты так уверена, что у нас ничего не получится? – Рауль нежно провел ладонью по ее щеке. – Ты прекрасна. Я готов проводить с тобой все ночи.
От его прикосновения Джулия затрепетала.
– Ничего не получится, – повторила она, правда, без прежней уверенности в голосе. – Мы едва знакомы.
– Самое главное нам известно, – не отступал Рауль. – Мы подходим друг другу в постели. У нас есть общие интересы.
– Ох, мужчины, – мрачно пробормотала Джулия. – Секс – это еще не все.
– Я знаю. Но мы во многом похожи.
Джулия покачала головой и отодвинулась, следя за тем, чтобы полы халата не распахнулись. Ей было тяжело сосредоточиться. Она могла сколько угодно отрицать важность сексуальных отношений, но сгорала от желания при одном лишь взгляде на Рауля.
– Нет. Ты меня не знаешь. Мы выросли в разных мирах. Кроме того, я не принадлежу к тому типу женщин, с которыми ты обычно встречаешься.
– Вот как? – Рауль вопросительно поднял бровь.
Хотя Джулия не могла похвастаться большим опытом в общении с мужчинами, одну вещь о Рауле она знала наверняка. Он никогда бы не стал встречаться с женщиной, жаждущей продолжительных, серьезных отношений.
– Ответь мне на один вопрос. – Джулия набрала полную грудь воздуха. – Если бы тогда, в Вашингтоне, я призналась, что хочу ребенка, ты бы остался со мной?
– Теперь это не имеет никакого значения. – Было заметно, что ее вопрос застал Рауля врасплох.
– Нет, имеет, – прошептала Джулия. – Я не из тех женщин, которые прыгают в кровать к мужчине спустя пять часов после знакомства. По крайней мере… никогда прежде так не поступала, – добавила она, вспомнив, что разделила постель с Раулем в первый же вечер. – Если бы я вела себя как обычно, ты бы потерял ко мне интерес уже через пять минут. А через некоторое время я растолстею, так что…
– Мне все равно, – Рауль ухватился за ее последнее высказывание, словно за соломинку. – Для меня ты всегда будешь самой прекрасной женщиной.
– Рауль, я беременна. А любой мужчина мечтает о стройной, изящной любовнице.
Он глубоко вздохнул. Глаза Джулии выражали множество чувств, но он увидел лишь одно. Сомнение. Она сомневалась, что желанна.
– Ты думаешь, я не захочу тебя после рождения ребенка?
– Не удивлюсь, если ты не хочешь меня уже сейчас.
Глаза Рауля расширились. Неужели она сама верит в то, что говорит?
– Мы целовались вчера вечером, помнишь? И если бы ты позволила мне не останавливаться…
– Это было вчера вечером. – Джулия отвела взгляд и непроизвольно облизала губы.
– И что с тех пор изменилось?
– Во-первых, я беременна. К тому же я знаю, ты не испытываешь ко мне… – Она умолкла и закусила губу.
– Чего я не испытываю?
– Ничего.
Рауль знал это выражение лица. Когда его сестры так надували губки, это означало только одно. Он, Рауль Оман, только что пропустил нечто очень важное и совершенно не понимает женщин.
– Возможно, – прошептал Рауль, придвигаясь к Джулии, – нам следует проверить, осталось ли прежнее влечение.
– Рауль, не надо, – взмолилась Джулия. – Дело не только в моей беременности. Я никогда не вела себя так, как тогда, в Вашингтоне… И не уверена, что у меня снова получится.
Он улыбнулся. Оказывается, мисс Я-все-могу-сама чертовски не уверена в себе. Что ж, если ему суждено стать примерным семьянином, Джулия Паркер – не самый худший вариант спутницы жизни. С ней, по крайней мере, не соскучишься.
– Мы не станем заниматься любовью. – Рауль пропустил сквозь пальцы шелковистые пряди ее волос. – Нельзя рисковать здоровьем малышки. Просто сейчас мы проверим, насколько ты права относительно моего влечения.
Она с отчаянием заглянула в его глаза, но Рауля уже нельзя было остановить. Сама мысль о том, что он потерял к Джулии всякий интерес, казалась ему смехотворной.
– Первое, что ты должна понять, – продолжал Рауль, развязывая пояс ее халата, – мужчины моей страны ценят женщин с округлыми формами. Мы не разделяем увлечения твоих соотечественников худосочными моделями.
Джулия затаила дыхание и не проронила ни слова. Рауль спустил халат с ее плеч. При виде ее великолепного тела он почувствовал, как кровь закипает в жилах. Трусики плотно облегали округлившийся животик. Пышную грудь сдавливал прозрачный шелк бюстгальтера.
Воспоминания каскадом обрушились на него. Она стала единственной женщиной, с которой он занялся любовью без презерватива. И сейчас Рауль вновь хотел погрузиться в ее зовущую плоть.
– Джулия, – простонал он, накрывая ладонью набухшую грудь.
У нее перехватило дыхание. От прикосновений его пальцев к соскам по телу бежали электрические разряды.
– Ты такая красивая, – хрипло произнес Рауль. – Как я могу не желать тебя?
Джулия дрожала и боролась с искушением ответить лаской на ласку, поцелуем на поцелуй. Она не может, не должна поощрять это безумие. Ведь Рауль не любит ее и не хочет ребенка.
Иногда по ночам она мечтала о том, чтобы он оказался рядом, сжал ее в объятиях. Но утром мечта рассыпалась в прах, потому что шейх Оман олицетворял собой все то, что она не выносила в мужчинах. Он приказывал, а не просил, не знал, что такое компромисс. Выйти за него замуж означало для Джулии совершить самую большую ошибку в жизни.
