убивай!
Я подошел и начал обшаривать пояс Кнута – впрочем, долго мне этим заниматься не пришлось. Монеты я нашел почти сразу. В поясе оказалось всего семь золотых монет и полтора десятка серебра – не много, но и не мало.
– Что еще можешь предложить за жизнь? – Я с интересом посмотрел на Крыса. Наверняка же что-то еще припрятано – если бы нет, то я бы не ощущал того букета эмоций, которым благоухал бандит: жадность, ненависть, страх…
– Больше ничего нет, клянусь!
– Ты врешь, – произнес я спокойно, с поразившим меня самого хладнокровием отрубая крысоморду ногу в колене. Я вовсе не забыл, как вел себя мелкий бандит, когда сила была на его стороне, – это давало крепкий иммунитет к жалобным стонам и взглядам. – Я чувствую ложь, – произнес я со стальными нотками в голосе, перекрывая истошный визг и прижигая Всполохом рану.
– Это все, правда! Кнут нам не доверял и держал все деньги при себе, но у меня есть камень… Я его… одолжил, еще до разгрома ватаги стражей.
– Проще говоря, ты его украл, – расставил я все по своим местам. – Где камень? Только не говори, что у тебя его с собою нет! – Я с угрозой поднял меч.
– С собой!!! – в ужасе заорал бандит, срывая голос и дрожащими пальцами вынимая из потайного кармашка пояса небольшой рубин…
– Где вы его взяли? – поинтересовался я с подозрением, рассматривая камень. Очень знакомый камень.
– Из серьги достали, – оправдал мои подозрения крысеныш.
– Вы смогли справиться с хозяином серьги в бою?
– Не совсем, он неосмотрительно зашел в один трактир… Немного яда, и не нужно рисковать своими жизнями… – От кровопотери Крыс сильно побледнел и голос его стал тише. Из последней фразы я почти ничего не расслышал.
Зато я расслышал другое – звук, обрадовавший меня невероятно: где-то неподалеку заржала лошадь.
– Вы добирались сюда верхом?
– Да, мы живем… жили в лесу, верстах в пяти. В охотничьем домике.
– Я возьму лошадей, ты не против? – спросил я, обходя стороной лужу крови, натекшую из разбойников. – Они тебе все равно не понадобятся.
– Ты обещал не убивать! – Крысоморд чуть не плакал.
– Когда это? Не помню… А впрочем, не стану я тебя трогать. Сам сдохнешь, от потери крови.
– Помоги! – взмолился Крыс, протягивая руку ко мне.
– Хорошая шутка… – Я улыбнулся. – Прощай.
Спустя полчаса, когда я проехал мимо костра, ведя за собой небольшой караван из четырех заводных лошадей, крысоморд был уже мертв. И червячок сожаления во мне даже не шевельнулся.
Здраво поразмыслив, я решил не оставаться ночевать возле трупов, а продолжить путь. Благо теперь не на своих двоих. В двух часах езды отсюда располагался небольшой постоялый двор. Там и остановлюсь…
К постоялому двору я подъехал уже за полночь и, поколотив в ворота рукоятью меча пару минут, был все же впущен внутрь. К моему удивлению, несмотря на поздний час, в трактире вовсю кипела жизнь. Сдав на руки подбежавшему мальчишке лошадей и бросив ему медяк за услуги, я вошел в зал. Все посетители резко замолчали, повернув головы в мою сторону, но через мгновение все вернулось на свои места. Я внимательно огляделся, стараясь определить степень опасности временных соседей, просканировал их на предмет враждебных чувств и, не заметив ничего предосудительного, подошел к стойке.
– Что вам угодно? – спросил хозяин уважительно, при этом протирая стойку тряпкой.
– Ужин, комнату на ночь и продать лошадей.
– Э-э, извините? Лошадей?
– Да, лошадей! Это такие твари с копытами и хвостом, на них еще ездят обычно, – ответил я ехидно, раздосадованный непонятливостью собеседника.
– И где они?
– У меня в мешке! – Удивленный взгляд трактирщика на мой заплечный мешок. – В конюшне, конечно!
– О, конечно. – Мужик улыбнулся. – Пойдем посмотрим, что там за лошади…
– Три золотых, – назвал свою цену после внимательного изучения животных трактирщик. – И ни медяком больше!
– Каждая из них стоит три! – возмутился я. Действительно, где это видано, чтобы верховая лошадь стоила одну монету? Вот скряга!
– Два, два золотых они стоят, но я возьму за один, потому что знаю, кому они принадлежали, – ошарашил меня толстяк. – Меня не волнует, каким образом лошади оказались у тебя, но, я так понимаю… Претензии ко мне предъявить некому?
Я ухмыльнулся:
– Некому, лошади достались мне честным путем… С их хозяевами я расплатился сполна.
– Тогда держи деньги, – протянул в мою сторону руку с зажатыми в ней заветными кругляшами трактирщик.
– И я бесплатно ночую сегодня.
Хозяин широко улыбнулся:
– Конечно, я даже за ужин ничего не возьму…
Я, больше не колеблясь, взял золото и бросил в заплечный мешок – потом в пояс переложу.
– Прошу, проходите…
Проснулся я на следующий день поздно, часов в десять. Быстро одевшись и умывшись из стоящего в углу на табурете кувшина, спустился вниз. Зал был практически пуст, все путники покинули трактир еще на рассвете. Заказав на завтрак яичницу с ветчиной и быстро ее умяв, я вышел во двор. Лошади уже были оседланы, а довольный мальчишка-конюх нетерпеливо топтался на месте. Я бросил ему медяк и, дождавшись, пока откроются ворота, выехал наружу. По большому счету, до Больших Петухов ехать было всего ничего, часов за пять доберусь.
Да, все-таки передвигаться на чужих четырех (а если точнее, то даже на восьми, так как я периодически прямо на ходу пересаживался на заводную лошадь и обратно) намного удобнее, чем на своих двоих, и быстрее. Как я и думал, уже к трем часам дня я проехал Крупки. Здесь я слез с лошади и переоделся в парадный костюм. А что? Имею право!
Но мой въезд в деревню не произвел ожидаемого эффекта. Встреченные по дороге односельчане испуганно шарахались в стороны и отводили глаза, проходя мимо, не здоровались. Да что случилось-то?! Сердце тревожно екнуло, и его словно сжала холодная когтистая лапа. В голову полезли нехорошие мысли… Я пришпорил лошадь, в несколько мгновений домчался до центра деревни и застыл на месте.
– Два месяца назад это случилось. – Голос подошедшего незаметно старосты заставил меня вздрогнуть.
– Где отец? Эль? С ними все хорошо?
– Брамак погиб… А Эльвира… – Староста замялся, по примеру своих подчиненных отводя глаза в сторону.
Я даже не заметил, как вошел в транс.
– Она жива? – прорычал я прямо в испуганное лицо дядьки Церко, с легкостью поднимая довольно- таки упитанного мужика правой рукой в воздух.
– Жива. Ее уже ведут… от… пус… ти… задохнусь ведь!
– Пожар? – Я, взяв себя в руки, опустил старосту на землю.
– Нет, – помотал головой несчастный, массируя руками передавленную шею. – Два месяца назад налетели люди. Молодой аристократ с солдатами… Ворвались в трактир. Твой отец пытался сражаться, но
