все такое прочее. Это снова должен быть вопрос для воображения. Ритм, ритм, главное — ритм!
Вопрос седьмой, последний: «Чего вы ожидаете от контактов с разумными обитателями иных миров?» Эх, раззудись плечо, размахнись рука! Разыграйся фантазия. Пусть читатели скажут, чего они ожидают от контактов. Может, их еще и искать-то не надо.
Я еще раз пробежал глазами придуманные мною вопросы и вдруг вспомнил… Ба! Первый-то вопрос у товарища нашего, гражданина Борисова, был совсем другой. Не астрономический, а социологический — не о существовании ВЦ, а об интересе к ним. Как же это я запамятовал! Имеется ли у наших сограждан жгучий интерес к далеким инопланетянам — вот что в первую очередь волновало основателя нашего анкетно- ракетного движения, а не что-либо другое. Запишем под номером один: «Насколько вас интересует вопрос о существовании внеземного разума? В какой мере проявляют к нему интерес ваши друзья и знакомые?» И — вся нумерация вопросов сдвигается на единицу…
Финита! Теперь можно выйти из подполья.
— Что это вы, друг мой, целый день где-то скрываетесь? Ищут вас, ищут и никак найти не могут.
Вместо ответа, чтобы не врать без нужды, достаточно развести руками. Жест довольно туманный. Его можно истолковать, по крайней мере, двояко. Либо: «Что поделаешь, Вахтанг Иванович, плохо ищут. Я же в этом не виноват». Либо: «Дела, Вахтанг Иванович, дела. Я бы и рад от звонка до звонка сиднем сидеть, чтобы никаких хлопот вам не доставлять, но ведь дел по горло, везде надо поспеть». Как бы то ни было, дальнейшие расспросы не последуют: действительно, и секретари работают ник черту, и дел у всех — завались.
— Так, друг мой, — говорит Вахтанг, обходя вокруг своего необъятного стола, заваленного гранками, — Начнем с вами работу, если вы не возражаете. Статью вашу… о внеземных цивилизациях… — он тщательно выговаривает эти два слова, — я прочитал… Я имею в виду — статью Покровского… Не скажу, что я от нее в восторге… Как читатель… Но как у редактора у меня к ней особых претензий нет. Так, кое-какие стилистические замечания — вы потом посмотрите… Но у вас тут в плане, я смотрю, какая-то анкета… Что за анкета? Где она? Я ее не вижу…
Он делает такое движение, будто что-то ищет у себя на столе, и, не найдя, выжидательно смотрит на меня.
Этого я, честно говоря, не ожидал. То есть я знал, что дела мои не так уж плохи, коли уж Вахтанг вызывает меня к себе (об этом я забыл сказать читателю). Если бы он решил снять статью — в таком случае он меня не вызывал бы, просто вернул бы ее в секретариат и попросил бы замену. Но чтобы настолько хорошо было со статьей дело… Чтобы он не потребовал вызвать автора, не попросил бы его начало переставить в конец, а конец — в начало, середину же вовсе выкинуть (именно так он поступает со статьями, которые ему почему-либо не удается отклонить вовсе)… Чтобы он не испещрил текст всякого рода язвительными замечаниями, колкостями, относящимися главным образом к моей редакторской неумелости, неспособности рассуждать логически, изъясняться литературно (словно бы я автор этой статьи: самих авторов он не трогает, за все их грехи, как он полагает, должен отвечать отдел)… Чтобы он ограничился лишь незначительными пометками «ст.» (что означает — «хромает стиль»)… Да и этих-то замечаний раз, два и обчелся (я успел заглянуть в гранку через его плечо)… Этого я совсем не ожидал. Это, можно считать, просто подарок судьбы. Такое однажды в десять лет случается. Должно быть, боги все-таки одумались, смилостивились к людям, жаждущим хоть что-нибудь разузнать о ВЦ (либо же решили: все равно вы до них не доберетесь).
Если же оставить богов в покое, причина всего, надо полагать, — устал Вахтанг от предыдущего номера, притомился (а номер был действительно тяжелый). Махнул рукой — ВЦ так ВЦ! Каждый по-своему с ума сходит. В конце концов, он этим номером не с самого начала занимался — как говорится, подхватил знамя, выпавшее из рук товарища.
Ну что ж, теперь надо этот успех закрепить. Теперь главная задача — отстоять анкету.
— Анкета на машинке, — говорю я. — Обещали через полчаса сделать.
На машинке — это значит в машбюро. На самом деле листок с вопросами благополучно лежит у меня в кармане. Но надо же все-таки предварительный зондаж осуществить. Выяснить, хотя бы в общих чертах, как он относится к самой идее — провести такую анкету. Прежде чем непосредственно показывать ему текст.
— Это что же вы всесоюзный референдум провести собираетесь? Есть ли ваши эти… цивилизации… или их нет? Если большинство проголосует за них, стало быть они есть? Так надо полагать?
— Ну, не совсем так… — говорю я уклончиво. — В общем, вы посмотрите, когда она выйдет из машбюро.
— Посмотрим, друг мой, посмотрим, — говорит Вахтанг Иванович, нажимая кнопку вызова секретаря. Сейчас за следующим сотрудником Руфина помчится. — Посмотрим, какой референдум вы собираетесь провести среди населения.
Мне ясно, что в таком виде, как она лежит у меня в кармане, анкета не пройдет. Надо что-то придумать. Найти какой-то ход. То, что этот ход существует, — в этом у меня нет ни малейшего сомнения.
…Через полчаса я снова появляюсь в кабинете Вахтанга. Ход найден. Он заключается в следующем. О внеземных цивилизациях много пишется в научно-популярной литературе, в журналах. Вот и надо эту анкету преподнести под таким соусом, будто нас интересует прежде всего не само по себе мнение читателей о поисках ВЦ, а на основании каких научно-популярных произведений сложилось это мнение. Короче, наша главная цель — выяснить, в какой мере понятия читателей отвечают современным научным представлениям об этом предмете. А поскольку понятия эти, естественное дело, черпаются из научно-популярной литературы, стало быть, говоря иначе, наша цель — разобраться, какова эффективность этой литературы.
По-моему, вполне благородная цель. Деловая, конкретная. Это ведь совсем не то, что всенародное голосование по поводу наличия или отсутствия ВЦ. Все сразу переводится совсем в другую плоскость.
— Так, друг мой, сейчас посмотрим, каким референдумом вы собираетесь нас удивить, — говорит Вахтанг, беря у меня анкету.
— Идея очень простая, Вахтанг Иванович, — я стараюсь придать своему голосу бодрую и невинную интонацию. — Вот мы пишем о том, о сем, о пятом, о десятом… Я имею в виду научно-популярную литературу… А всегда ли мы точно знаем, каковы плоды наших писаний? Ведь у некоторых читателей в голове бог знает какая каша от них образуется. Вот и хорошо бы посмотреть на эту литературу, как говорится, сквозь призму читательского усвоения. Все ли мы так, как надо, делаем? Причем проблема внеземных цивилизаций для этого наиболее удобна: тут каша образуется еще и по той причине, что почерпнутое из научно-популярных книг смешивается с вычитанным у фантастов. Стало быть, одна из необходимых корректив уже видна: авторы научно-популярных работ на эту тему должны четко очерчивать границу между научными, строгими, взглядами и фантастикой. Не уставать это делать. А какие туг еще нужны коррективы — это и выяснится из читательских ответов. Я думаю, такая анкета будет полезна (о том, что она интересна, я уж не говорю).
Ну, что, клюнул? Читает, шевеля губами (привычка у него такая).
К анкете я добавил предисловие, где разъясняется эта самая цель — установить, как воспринимается читателями научпоп (такое сокращение в ходу среди журналистов). Добавил также еще один, девятый, вопрос: мол, под влиянием каких научно-популярных произведений сложились ваши вышеизложенные представления? А как же иначе? В этом ведь теперь самая суть, самая изюминка заключена.
— Так, друг мой, — говорит Вахтанг, садясь за стол (анкету он читал стоя). — Вопросов вы тут много понаписали. Не тяжело ли будет нашим бедным читателям, как вы полагаете?
Кажется, клюнул, коли уж о деталях завел речь. Иначе позудел бы еще немного про референдум да и произнес свое окончательное и бесповоротное «No».
— Вопросов вы тут много понаписали. Не кажется ли вам, что некоторые из них явно лишние? Ну, что, например, я, рядовой читатель, могу вам сообщить по поводу расстояний до ваших цивилизаций? Откуда мне это знать? Я полагаю, что и уважаемым ученым это пока что не очень известно — ну, а мне, рядовому читателю, тем более.
Все ясно: клюнул. Сомнений быть не может. Раз уж подробности пошел обсуждать.
