ожидая прибытия капитана Шварцбрука. По инструкции сразу же после приземления капитан должен был явиться сюда, на этот удаленный от дорог и деревень хутор. Однако прошел уже полдень, а новый командир все еще не появлялся.
— Иван, — сказал Крюгер, — а ты знаешь, что в Европе очень ценятся старые русские иконы? Когда я был в Париже, то вот за это, — он указал на угол, — можно было бы приобрести целое состояние.
— У нас во Львове можно было бы достать кое-что и поинтереснее. До войны, конечно. Сейчас вряд ли что осталось. — Скляной вздохнул. — Господин лейтенант, вас не беспокоит, что его все еще нет? Может быть, господин капитан отправился прямо в отряд?
— Это исключено, — Крюгер допил остатки молока прямо из миски. — Шварцбрук должен прибыть сюда. Наверное, его немного отнесло ветром. А потом у него кое-какой груз. Он должен его где-то спрятать… А куда ты дел старуху?
— Запер в погребе.
— Я ведь приказал тебе убрать ее.
— Мне не хотелось стрелять, здесь очень далеко слышно.
— Можно было бы и без стрельбы. Ну ладно. Нечего тебе рассиживаться, иди-ка посмотри вокруг.
Скляной нехотя взял из-под лавки советский автомат, одернул кургузый, выгоревший штатский пиджачок и, тяжело шаркая сапогами по глиняному полу, вышел из хаты.
Лейтенант слышал, как скрипнула калитка в изгороди. Он больше не мог сопротивляться одолевавшему его сну. Пятнадцать минут, убеждал он себя, не больше. Это после еды. Черные иконы в серебряных оправах расплывались перед ним. Лейтенант положил голову на стол и уснул, как провалился в темную душную яму. Снился ему Берлин. Он идет с капитаном Шварцбруком по Унтер-ден-Линден. Они тащат огромный ящик с иконами.
…Скляной засел в кустах неподалеку от единственной заросшей травой дороги, ведущей на хутор. Ему было не до сна. Одолевала смутная тревога. Что-то уж очень долго нет командира группы. А ну как его схватили при приземлении? Тогда всем им будет конец. Капитан, конечно, ради своего спасения выдаст всю группу. Может быть, удрать сейчас, пока он здесь один? А куда пойдешь? Скляной задумчиво смотрел на дорогу, спускавшуюся с холма. И вдруг он вздрогнул. Прямо по тропе вдоль кустов шел человек в форме советского офицера. Он шел свободно, не таясь. За плечами у него был вещевой мешок, какой Микола и сам носил когда-то.
Скляной схватил автомат, потом отложил его. Высокий молодой офицер с полевыми погонами старшего лейтенанта подходил все ближе. Радист поднялся из-за кустов. Увидев Скляного, офицер остановился.
— Ну, что смотришь, парень, — спросил он, улыбаясь, — не знаешь, где здесь живет лесник Семен Макарович?
На сердце у Скляного отлегло, это был пароль для встречи.
— Семен Макарович уехал во Львов, будет через три дня, — ответил он. — Здравствуйте, господин Шварцбрук, давно вас ждем.
— Тише ты, как тебя зовут?
— Иван, — сказал Скляной. — Пойдемте скорее в хату, там вас ждет лейтенант Крюгер.
— А откуда ты знаешь мою фамилию?
— Лейтенант сказал, он ведь воевал вместе с вами!
Мишель остановился, внимательно глядя на «Ивана». Тот тоже встал.
— Ну и порядки здесь у вас! Не слишком ли много разговоров? — Он перешел на немецкий язык. — По-немецки понимаешь?
— Научился, — ответил Скляной.
— Ну, хорошо, идем, сейчас устроим сюрприз лейтенанту.
— Какой сюрприз? — Скляной робко улыбнулся.
— Увидишь, только не забегай вперед! Возьми мой рюкзак.
Мирно беседуя, они дошли до хутора. В хате они увидели лейтенанта Крюгера, который все еще крепко спал, положив на стол свою лохматую голову.
— Он что, пьян? — спросил шепотом Мишель.
— Нет, просто не спал ночью.
Мишель подошел к Крюгеру и потряс его за плечо.
Крюгер вскочил на ноги.
— Вы крепко спите, лейтенант, а спать не время!
Крюгер таращил глаза. Перед ним стоял незнакомый человек. Рядом, скрывая усмешку, переминался с ноги на ногу Скляной.
Крюгер быстро пришел в себя, рука его непроизвольно схватилась за пистолет.
Но офицер крепко придержал его руку.
— Что вы собираетесь делать, лейтенант?
— Кто вы? — спросил Крюгер, пытаясь вырвать руку.
— Я капитан Шварцбрук, если вам угодно, — улыбаясь, ответил офицер. Крюгер отскочил к стене, схватив со стола автомат.
— Это не Шварцбрук, Иван, кого ты привел?! — закричал он.
— Успокойте свои нервы, лейтенант. «Циклон распространяется на восток!»
Услышав условный пароль, Крюгер не выстрелил. Скляной не очень понимал, что происходит.
— Руки вверх! — скомандовал Крюгер. — Быстрее, быстрее! Вот так! А теперь выкладывайте: кто вы такой? Вы не капитан Шварцбрук. Я знаю его лично!
Мишель улыбнулся.
— Вы меня обрадовали, лейтенант Крюгер. Если бы вы не оказали, мне такой встречи, вам пришлось бы плохо. Ваш радист уже внушил мне подозрение, признав во мне Шварцбрука.
— Говорите ясней!
— Разумеется, я не капитан Шварцбрук. Но таково решение командования. В Берлине появилось подозрение: не успели ли русские подменить вашу группу. Если бы и вы признали во мне Шварцбрука, то сами понимаете…
Крюгер медленно опустил автомат.
— Я шел на риск, конечно, но теперь все в порядке. Шварцбрук примкнет к нам по пути. А пока командование группой поручено мне.
— Я ничего не знаю об этом!
— В том-то все и дело. Узнаете. Ладно, откройте мой рюкзак, там есть фляга с французским коньяком. Мне его подарил перед отлетом генерал Кребс.
Осведомленность и манера говорить несколько успокоили Крюгера. «Черт знает, что они там, наверху, могут накрутить? — подумал он. — Хотя, конечно, чтобы прикрыть от риска Шварцбрука, может быть…»
— Неужели вы думаете, Крюгер, — продолжал Мишель, — что если бы я шел к вам не по своей воле, то наш разговор все еще продолжался бы? Вас уже давно бы схватили.
Крюгер был в растерянности. Нет, конечно, он не поверил. Но стрелять тоже не решался. А вдруг это правда? Очень уж уверенно держит себя этот человек. И потом такой чистый берлинский выговор…
— Но где гарантия, что вы говорите правду? И почему я должен передать вам командование группой?
— Гарантией будет прибытие Шварцбрука через три дня, а пока, дорогой Крюгер, вам придется подчиниться.
Но Крюгеру очень не хотелось расставаться со своей ролью командира.
— Ваше имя и звание, — спросил он.
— Обер-лейтенант абвера Фридрих Боле, а по документам старший лейтенант конвойных войск МВД Вилис Дутис. — Мишель достал из кармана кителя удостоверение. Крюгер внимательно осмотрел его. На фотографии был человек, называвший себя Боле.
Микола Скляной тем временем достал из рюкзака большую флягу. Повесив автомат на плечо, он пошарил на полке, прикрытой занавеской, и обнаружил там несколько огромных отлитых из зеленого стекла
