рюмок, оставшихся в хате с лучших времен.
Три рюмки он поставил на стол. Гость сразу же подошел к столу и, взяв флягу, наполнил рюмки. Крюгер по-прежнему стоял у стены, держа автомат в опущенной руке. Микола не решился присесть к столу раньше лейтенанта и тоже остался стоять. Офицер сел на лавку спиной к Скляному и поднял рюмку.
— Ну, кажется, можно поздравить меня с прибытием. Да что вы в самом деле? В конце концов я застал вас спящим, лейтенант, и мог сделать что угодно, чего же вы боитесь? Сразу чувствуется, что вы из фронтовой разведки. В абвере бывают и не такие комбинации!
Но Крюгер не спешил. Он действительно не был искушенным и опытным разведчиком. Его роль в операциях в основном всегда сводилась к диверсиям. Если нужно было подорвать мост или железнодорожную линию, тут Крюгер не стал бы ни у кого спрашивать совета. А в этой ситуации он никак не мог разобраться.
— Иван, — обратился он, наконец, к Скляному, — пойди и немедленно запроси Центр. Передай такую радиограмму… — он задумался. — Как бы это сформулировать? Дай бумагу. — Он черкнул несколько цифр на листке. — Вот.
— Слушаюсь, господин лейтенант!
— Я буду здесь. — Крюгер взглянул на прибывшего офицера. Тот спокойно поставил на стол рюмку.
— Первую радиограмму должен передать я, — сказал Мишель. — Кроме того, отныне, как командир группы, только я буду передавать радиограммы. — Он встал из-за стола.
— Ни с места! — закричал Крюгер, снова подымая автомат. — Извините, господин обер-лейтенант, сначала вы проверяли меня, а теперь я проверяю вас. Я не выпущу вас живым до того, как мне ответит Центр. Иван, отправляйся немедленно!
Скляной, словно обрадовавшись возможности убраться из этой комнаты, где с минуты на минуту того и гляди начнется перестрелка, быстро вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
— Учтите, лейтенант, что ответственность за промедление с началом операции вы берете на себя.
Крюгер молчал. Через некоторое время он сам спросил у Мишеля:
— Вы давно из Берлина?
— Вылетел сегодня ночью. Слушайте, сколько времени уйдет на этот ваш запрос?
— Я думаю, не больше часа.
— А сколько идти до группы?
— Об этом мы поговорим позже.
Мишель прикидывал: если час уйдет на запрос и еще хотя бы час пути до группы, то все будет в порядке, за это время чекисты уже успеют оцепить район. Хорошо, что он последовал совету Карла и после приземления установил связь с советской контрразведкой. Группа не выйдет отсюда. Но теперь в опасности Либель. Нельзя проваливать группу в открытую. Они могут успеть сообщить. Надо любой ценой вывести из строя рацию. Но как? Этот рыжий бандит наверняка будет стрелять, если начать сопротивляться. Надо чем-нибудь отвлечь его внимание.
Он сделал настороженное лицо и поднял руку. — И вдруг Мишель сам, к своему удивлению, услышал сдавленный женский крик, доносившийся откуда-то, будто из-под земли…
Однако Крюгер спокойно ответил:
Боюсь, что вскоре в этом доме еще кто-нибудь закричит.
Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
Глава одиннадцатая
Радист узнает почерк
Дежурный радист приемной радиостанции абвера под Берлином принял вахту по связи с группой «Циклон-Юг» ровно в полдень. Проверив точность настройки на диапазон, обер-ефрейтор Тоске нацепил наушники и, приняв удобную позу, приготовился слушать. Рядом с ним уже шестой час непрерывно по собственной инициативе дежурил обер-лейтенант Либель. Он вызвался и здесь помогать Мельтцеру. Вахта постоянной связи с группой была похожа на рыбную ловлю в незнакомом месте. Не известно, в какой именно момент клюнет. Пока что из эфира доносился только обычный треск и шорох атмосферных разрядов. Днем помех было больше. Тоске для развлечения постарался себе представить радиста группы. Россию он видел только на картинках и в кино, поэтому она представлялась ему длинным рядом серых деревянных изб. Радист «Циклона» с автоматом на плече должен был, наверное, скрываться в подвале именно такого дома. Вот, прислушиваясь к шагам наверху, он включает питание рации, берется за ключ…
Тоске вдруг и в самом деле услышал тонкое, искаженное дневными помехами попискивание, условные позывные «Циклона». Он откорректировал волну и, подождав вызова, ответил трижды условными сигналами. Да, это был «Циклон-Юг». Радист группы мог бы передавать и другие сигналы, но дежурный на радиостанции Центра все равно узнал бы его. У каждого радиста при работе на ключе есть свой «почерк», такой же определенный, как и тот, которым человек пишет па бумаге. Всех своих клиентов, засевших где-то в русском тылу, Тоске отлично узнавал по почерку, да, это безусловно «Циклон-Юг».
— «Циклон-Юг» вызывает, — сказал обер-ефрейтор Либелю. — Приготовьтесь записывать.
«Циклон-Юг», — диктовал радист, — просит подтвердить изменения в плане операции. Следует ли передать командование прибывшему вместо командира. Выйду на связь через 15 минут, 15 минут. Я «Циклон-Юг». — Сняв наушники, Тоске посмотрел на Либеля. — Вы все поняли?
— О, да! — ответил Либель. Он взял бланк с записью и зашагал по коридору.
В соседнем с аппаратной кабинете у большого стола сидел, о чем-то разговаривая с офицером радиостанции, подполковник Мельтцер. Либель подошел к подполковнику.
— Ну, наконец-то «Циклон-Юг» отвечает. Вот радиограмма.
— Что там? — спросил Мельтцер.
Либель прочел так, как он записал, слово в слово. «Циклон просит подтвердить изменения плана операции, следует ли передать командование прибывшему».
— Дайте-ка мне радиограмму. — Мельтцер два раза прочел бланк расшифровки. — Что это значит? Разве ему раньше не было дано распоряжений? Какие изменения? — Мельтцер в недоумении перевернул бланк и посмотрел на него с обратной стороны.
— Я, кажется, догадываюсь, господин подполковник, — заговорил Либель. — Мне Шварцбрук говорил еще по дороге сюда, что они не очень ладили в свое время с лейтенантом Крюгером. Видимо, Крюгер сомневается в его полномочиях. Кроме того, лейтенант, вероятно, имеет в виду время начала операции. Он почему-то не согласен начинать раньше на сутки. Наверное, не успел подготовиться.
— Ах, вот оно что? Черт бы побрал всех этих карьеристов. Нашли время и место для выяснения отношений. И это хваленые фронтовые разведчики! С нашими такого не бывает. Либель запишите текст ответной радиограммы:
«Все полномочия переходят к прибывшему командиру группы. Операцию начать немедленно. Доложить об исполнении». Кроме того, спросите у них, когда они смогут доложить о начале операции.
Либель быстро записывал.
— Вы, наверное, смертельно устали, обер-лейтенант, — сказал Мельтцер. — Сдайте радиограмму и поезжайте отдыхать. Вы за минувшие сутки как следует поработали.
— Я хотел бы остаться здесь, с вами, господин подполковник.
«Парень явно хочет взять реванш», — подумал Мельтцер.
— Ну хорошо, обер-лейтенант, можете остаться. Что это вы носите пистолет в боковом кармане?
— Я положил его туда еще днем, во время поисков Шварцбрука, да так и забыл.
Через полчаса поступила новая радиограмма «Циклона».
— Вот теперь это похоже на стиль Шварцбрука! — воскликнул Либель, подавая бланк Мельтцеру.
«Циклон распространяется. Первая сводка будет дана завтра утром».
Подполковник взял телефонную трубку.
