Мы считали деньги до вечера. В руках от перелистанных купюр чувствовался неприятный зуд. На радостях мы распили Вовкину флягу коньяка. Сидя у машины и перебирая деньги, мы, ничего не боясь, строили планы на будущую светлую жизнь, не подозревая, что жить нам оставалось не больше нескольких дней. Сначала вытошнило Вовку, потом - меня. Голова болела все сильней. Ругая коньяк, Вовка пошел к своему джипу за аптечкой. Его крик и какой-то треск мгновенно отрезвил меня. В свете фар джипа Вовка прыгал, срывая с себя одежду, и дико орал. В мою сторону полетел стрекочущий дозиметр. Я хотел поднять его, но звук, издаваемый им, стал вдруг выше. Я отдернул руку - и звук перешел в частые щелчки. Я снова приблизил руку - дозиметр застрекотал опять. Меня охватил ужас - источником радиации была моя рука! Я взял дозиметр и пошел с ним к инкассаторской машине. Стрекотание перешло в свист… Деньги, да и сама машина были высочайшим источником радиации, и мы, считая их, наверняка схватили не менее 10 смертельных доз. Тошнота и головная боль были отнюдь не от коньяка. Это была последняя стадия лучевой болезни…
Вова сидел возле джипа, привалившись спиной к кенгурятнику. Разорванная рубашка валялась рядом. Брюки были спущены до колен. На груди и на бедрах, напротив карманов, куда он совал деньги, кожа покрылась волдырями, как от ожогов. В правой руке он сжимал пистолет. Периодически он подносил его себе к виску, зажмуривался и вдруг отдергивал руку. Сквозь рыдания он вопил:
- Я не хочу умирать… Помогите! Хоть кто-нибудь… Нет! Только не лучевая болезнь… Лучше сразу…
В ужасе я смотрел на обезумевшего парня. В какой-то момент он все же приставил пистолет к виску и нажал курок. Грянул выстрел. Я побежал. Я бежал в темноте, прочь от того места. Иногда я падал, проваливался в ямы, нарывался на колючие кусты и бежал, бежал, бежал… Мысль о неминуемой смерти гнала меня вперед, в неизвестность. В какой-то момент я споткнулся, упал, ударился о камень и потерял сознание.
* * *
Летнее утро было прохладным. Прохлада чуть утолила страшный жар. Хотелось пить. Вчерашние события казались ночным кошмаром. Какие-то равномерные звуки, похожие на удары в колокол, доносились до моего воспаленного сознания. Глаза не хотели открываться, но я все-таки открыл их… Я лежал на кладбище. То, обо что я ударился, - была могильная плита. А в нескольких сотнях метров передо мной возвышался храм с проломленным куполом. В свете восходящего солнца вся эта картина казалась настолько необычной, что я решил, что я сплю или уже умер. Мне захотелось встать, я оперся рукой об землю и тут же вскрикнул от боли. Рука была покрыта волдырями, как будто я сунул ее в кипяток. С трудом я перевернулся на бок. Воспаленный мозг плохо воспринимал реальность, и картина показалась мне галлюцинацией. Я лежал в грязной болотистой жиже, а надо мной на колокольне сиял золотом крест на фоне голубого неба.
«Неужели я в аду?» - была первая мысль.
Картина казалась настолько символической, что страх бросил меня в холод. Вспомнился Вовка с перекошенным от ужаса лицом… Смерть неминуема и так близка. Лучевая болезнь не лечится, тем более, что и лечить некому. А что дальше? Покой и избавление от мук? Маловероятно… Слишком уж запечатлелась картина с сияющим золотым крестом и мной, лежащим в грязи и сжигаемым жаром.
Не знаю, почему, но вдруг, собрав последние силы, я рывком поднялся на ноги. Все вокруг поплыло перед глазами, и я провалился на несколько секунд в темноту. Какие-то тени метнулись ко мне и я в ужасе, не понимая что делаю, - перекрестился.
Я все еще стоял на ногах, но темнота перед глазами пропала, да и сознание немного прояснилось. Я действительно был на кладбище, а передо мной возвышался храм. Где-то вдалеке виднелись деревянные дома. Полная тишина, ни пения петухов, ни мычания коровы… Мне показалось, что рядом кто-то есть. Кто-то смотрит на меня. Хотелось оглянуться, но я не делал этого, боясь, что голова закружится и я упаду. Кто-то совсем рядом произнес:
- Вот дурак. Знает, что умирает. Видел, что с ним будет, а к Богу все равно не обратится…
Я опять хотел обернуться, но испугался. Голова раскалывалась, перед глазами шли круги. Я сделал неосознанно несколько шагов в сторону храма…
- Господи, спаси! Господи, помилуй! - начал повторять я.
* * *
Что было дальше - я плохо помню. Вспоминаю только отрывки. Я держусь за ручку двери и пытаюсь открыть ее. А она не открывается, так как я слишком слаб. Знаю, что падать нельзя, потому что внизу ступени, и я разобьюсь. Начинаю просить Бога о помощи…
Первый взгляд на иконы… Что-то произошло во мне. Казалось, что жизнь разделилась на две половины - до этого момента и после. Почему-то захотелось остаток жизни отдать Богу, причем осознанно. Куда-то пропали жар и боль… На мгновенье.
* * *
Сколько времени длилась болезнь, я не знал. Часы я потерял, а дни и ночи сменяли друг друга. Сначала я
