Как всегда, дату старта объявили слишком поздно. До карантина оставалось меньше суток. Ракетоплан мне не дали, поэтому пришлось лететь на вертолете. Но я даже был рад этому. Мой полет был как бы прощание с Землей. Я вел вертолет так, чтобы пролететь над всеми храмами, где бывал, над всеми маршрутами крестных ходов. К скиту старца прилетел поздно ночью. Старец встретил меня на пороге кельи. На столе стоял самовар и тарелка с пирогами. Он меня ждал.
- В космос? - спросил он.
- Да, на Центавр.
- Далеко?
- Два года лететь. Может быть, там и останусь. Не хочу возвращаться. Сплошной содом. Даже в звездолет ко мне хотели блудницу посадить - еле отбился. У всех только секс и реалити шоу на уме.
- Там, куда ты летишь, хоть люди есть?
- Есть. Но другие. Там вместо воды жидкий азот. Очень холодно. А цивилизация внешне как наша земная. Там такой же институт, и меня в него работать пригласили. Если понравится - останусь.
- А где жить будешь, чем питаться?
- Это не проблема. Технически все возможно, было бы желание.
- А храмы там есть?
- Они язычники. Поклоняются жидкому азоту. Ну, как у нас дикари воде бы поклонялись. Еще есть храмы Аммиака. Это вещество им для размножения нужно.
- Значит, там язычество и тоже содом.
- Может быть, мне не лететь, может быть, прямо сейчас бросить все? Взорвать вертолет, как будто бы я погиб, и в монастыре остаться?
Некоторое время мы молчали. Старец молча пил чай, а я не решался его переспросить снова. О том, чтобы уйти в монастырь, я думал давно, но все больше и больше убеждался, что это не мое.
- Да зачем тебе в монастыре оставаться? Лети на Центавр, поженишься, будет свой дом, семья. Детей вырастишь - тогда, может быть, иди в монастырь. Только зачем тебе эта наша деревня, ты же космонавт. На Марсе обитель вот-вот появится.
Получив благословение, я отправился в обратный путь. Усталый, но счастливый, я прибыл вовремя. Спустя несколько дней я уже мчался в глубины космоса.
Одиночество не беспокоило: я продолжал заниматься своей научной работой. В электронной библиотеке нашлось множество религиозной литературы. Больше всего раздражали психологи, которые во время частых сеансов связи доставали своим вниманием. По мере удаления от Земли сеансы связи становились все короче и реже. Наконец они сократились до трех минут раз в неделю. За время полета ничего необычного не произошло. По мере приближения, начались сеансы связи с другой стороны, которые радовали гораздо больше. Скоро наладилась постоянная связь. Теперь я целыми днями и ночами общался с сотрудниками Центаврского НИИ. Общались уже на самые разные темы. Иногда интересовались религией. И я рассказывал не только о том, что прочитал в книгах, но и о том, что пережил сам. Как во время модернизации станции на Луне робот-манипулятор пробил герметичный купол. Осколок купола пропорол скафандр, но не до конца, только повредил термоизоляцию. Я вызывал помощь, но никто не отвечал. Стал звать на помощь Николая Чудотворца. Случайно на Земле в НИИ поймали мой слабый SOS. Профессор на кафедре показывал студентам возможности локатора и поймал мой сигнал. А в диспетчерской на Луне, где должны были следить за радаром, сладкая парочка занималась любовью. Меня спасли, остался только шрам от ожога холодом на животе, но спасли не люди, спас Бог. Вероятность того, что мой сигнал услышат, была тысячные доли процента. Психологи наперебой пытались помогать, лечить психологический шок, но я только смеялся над ними - познав Бога, я стал другим. Разумеется, такие вещи я говорил не по официальному каналу, а в личных беседах с сотрудниками НИИ, интересующимися религией. Официально я только перечислял мировые религии, количество приверженцев той или иной веры. Но кого интересовали мои слова? Информационные банки звездолета заполняли лучшие ученные Земли, я же - просто младший научный сотрудник, представитель планеты, который не наделен ни правами, ни полномочиями. Что-то вроде курьера, доставляющего почту.
* * *
Мой звездолет прилетел к месту в назначенный срок. Сработали автоматические системы навигации, и звездолет вышел на орбиту единственной планеты. Сделав несколько витков, он пошел на снижение и вот он уже опустился на площадку космодрома. Меня встретили несколько землян и аборигенов. Аборигены внешне ничем не
