— Мне не терпится посмотреть эскизы. Что делать, ведь я коллекционер.
Он кивнул Малоуну и поспешно вышел. Минуя фонтан и розарий, Белласар направился к посадочной площадке, где его ждали у вертолета.
Глава 4
С такого расстояния рассмотреть детали было невозможно. Малоун увидел, как Белласар приветственно раскинул руки, и они обнялись. Значит, приятели и, наверное, давно не виделись. Гость был явно полноват (Малоун обратил внимание, что бедра и талия у него шире, чем грудь) и, кажется, лысоват. А вообще обычный человек: костюм, галстук, на вид лет сорок пять. Очевидно, кабинетный работник. Он внимательно следил за разгрузкой больших деревянных ящиков, по-видимому, тяжелых, потому что каждый с трудом тащили двое грузчиков. Один из них споткнулся и чуть не выронил свой конец ящика, и тогда прибывший что-то повелительно крикнул, да так громко, что донеслось даже до террасы. А расстояние оттуда было метров сто, не меньше.
— Доброе утро, Сиена. Доброе утро, мистер Малоун.
Малоун неохотно оторвался от созерцания вертолетной площадки. На пороге террасы стоял Поттер.
— Доброе утро, Алекс, — произнесла Сиена.
Малоун молча кивнул.
— Как прогулялись? — спросил Поттер и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Я вижу, вы уже поладили с мистером Малоуном. Это удается далеко не каждому.
— Я этого не заметила.
— Значит, особое отношение у него только ко мне. — Поттер поправил очки и, повторив путь Белласара, направился к вертолету. К шефу и его гостю ему удалось присоединиться только у входа в Монастырь.
— Не удивительно, что Поттер меня невзлюбил, — сказал Малоун. — Но похоже, что и с вами он холодноват. Или я ошибаюсь?
— Единственный человек, которого он любит, это мой муж.
— Как и положено хорошему сторожевому псу.
Глава 5
Солярий — одноэтажная пристройка к замку со стороны террасы — оказался довольно просторным, с высоким потолком. Пол каменный, из того же плитняка, что и дорожка. Стена с южной стороны сплошь стеклянная, кроме того, имелось несколько потолочных световых люков. В воздухе витал отчетливый запах плесени.
— Здесь, должно быть, градусов на десять теплее, чем снаружи, — сказал Малоун. — Наверное, в холодную погоду вы тут завтракаете.
— Пока я живу в усадьбе, это помещение ни разу не использовали.
— Неужели? Отсюда открывается такой прекрасный вид...
— Дереку не нравится.
По левой стороне стояли несколько деревянных столов, стулья, небольшой диван и больше никакой мебели.
— Вы действительно не хотите, чтобы я переоделась? — спросила Сиена.
— Ведите себя естественно — это единственное, что от вас требуется. — Малоун уселся на один из столов и продолжил, болтая ногами: — Понимаете, портрет должен приковать внимание зрителя. Нужно, чтобы любой, кто вас знает, сказал: «Да, это действительно Сиена, такая, как есть». Вот такая у меня проблема.
— Ну и как вы собираетесь ее решать?
Малоун задумался.
— Расслабиться лучше всего помогает интересный разговор.
— В таком случае начинайте меня развлекать.
— Жаль, что здесь нет банджо. Я довольно прилично на нем играю.
Сиена улыбнулась.
Несколько секунд он любовался закруглениями ее полуоткрытых губ, восхищаясь уникальным сочетанием в этой улыбке одновременно радостного сияния и легкой грусти.
— Это очень трудно вынести.
— О чем вы? Я не понял.
— То, как вы... Даже когда я была моделью, никто меня так не рассматривал.
— Извините. — Малоун смутился. — Это у меня чисто профессиональное. Понимаете, я должен смотреть на вас именно так. Поэтому позировать для портрета всегда не просто. Мне нужно тщательно изучить ваше лицо и тело. Если хотите, вы должны определенным образом в меня впитаться. — Он сделал паузу. — Могу я спросить вас кое о чем?
Она насторожилась.
— За завтраком мы выяснили происхождение моего имени. А как насчет вашего?
— Я не пони...
— Ваше имя.
— Ах вот вы о чем. — Казалось, Сиена почувствовала облегчение. — Тут все очень просто. Я родилась в маленьком городке в Иллинойсе. Там же провела детство. Мои родители по происхождению итальянцы, причем бабушка с дедушкой (не помню уж с чьей стороны) родом из Сиены. Есть такой старинный город в Италии. Здесь мои папа с мамой провели медовый месяц. Вот откуда у меня это имя.
— Я так и подумал, что ваши родители итальянцы.
— Их уже нет. В двенадцать лет я потеряла и мать, и отца. Почти одновременно.
— Извините, — пробормотал Малоун.
— Мама погибла в автомобильной катастрофе, а через два месяца отец умер от инфаркта. Не выдержало сердце.
— Вы их любили?
— Странный вопрос. Конечно. А разве возможно как-то иначе относиться к родителям?
— Ну, бывают разные ситуации.
— Со своими родителями вы, наверное, не ладили.
Малоун уже жалел, что затеял этот разговор.
— Мне кажется, ладил. Особенно с отцом. Это было несложно, потому что я его ни разу в жизни не видел.
Тишину разорвала пулеметная очередь. Малоун посмотрел в сторону открытой двери. Стреляли где-то справа от Монастыря.
— Это не действует вам на нервы?
— Я уже привыкла. — Сиена передернула плечами. — Меня беспокоят сейчас долгие паузы. Что-то похожее я испытывала, когда жила на Манхэттене. Там так привыкаешь к шуму уличного движения, который не стихает даже ночью, что когда вдруг становится тихо, становится не по себе. Иногда я даже просыпалась посреди ночи.
— Я вас понимаю.
Глава 6
В углу стоял стул. Деревянный, с высокой спинкой. Малоун взял его и поставил на свету.
— К сожалению, он не очень удобный. Наверное, лучше принести диванную подушку...
— Не нужно, — поспешно произнесла Сиена и уселась. — Я должна чем-нибудь заниматься?
— Заниматься? Ничем. Просто сидите.
— Но как вы хотите, чтобы я сидела? Голову повернуть направо или налево? Глаза вверх или вниз?
— Сидите так, как вам удобно. — Малоун взял большой эскизный альбом и коробку с угольными карандашами. — Учтите, сейчас у нас всего лишь подготовительный период.
— В таком случае, вы не возражаете, если я встану?
— Только поверните лицо в мою сторону.
Угольный карандаш заскрипел по бумаге.
— Фотографы не допускали, чтобы я стояла неподвижно, — произнесла она через некоторое время. — Мне предписывалось постоянно двигаться. Обычно включали ритмическую музыку. Экспонированную пленку
