— Видели когда-нибудь хичкоковский «К северу через северо-запад»? — неожиданно спросила Бетани.
Ее голос поразительным образом раздвоился. Он донесся от самой Бетани и из наушников. Шизофреническое впечатление. Аманда поняла, что не знает, долго ли сможет выносить все это.
«Франк, где ты? Боже, сделай так, чтобы он был жив. Если он умрет, я сойду с ума. А сейчас ты в своем уме?»
Она вдруг ощутила непоколебимую уверенность в том, что обращение к самой себе во втором лице — еще один признак надвигающегося безумия.
Остальных вопрос Бетани изумил не меньше, чем ее. Он был так же нелеп, как дорогие ожерелье, кольца, браслеты и часы этой женщины в сочетании с ее десантным комбинезоном.
— Это там, где Кэри Грант на горе Рашмор? — отозвался Рей, испытывавший неловкость оттого, что его слушают не только те, к кому он обращается.
— Да, там на горе вырезаны портреты четырех президентов, — принужденным тоном подхватил Деррик. — Я видел «К северу через северо-запад», когда учился в колледже. Кэри Грант и эта — как ее? — Ева Мэри Сэйнт удирают от плохих парней как раз через эти портреты.
— А раньше там еще эпизод, когда он выходит из автобуса посреди кукурузного поля, — добавила Вив.
Аманда уловила изменение в тоне разговора — их голоса звучали уже не столь напряженно, люди будто надеялись, что болтовня о какой-нибудь хорошо знакомой ерунде поднимет им настроение.
— В кукурузе, так оно и было, — согласилась Бетани. — Грант вышел из автобуса неподалеку от фермы. Ему велели с кем-то встретиться и получить информацию насчет тех, кто пытался его убить.
В вышине парили кругами две большие птицы.
— Грифы, — сказал Деррик.
Когда тени удалились, Бетани вернулась к спасительному разговору о кинофильме:
— Автобус уехал, а Грант остался ждать. Самое дикое было в том, что он торчал на этом пустом проселке одетый в вечерний костюм.
Пробираясь сквозь ломающуюся под ногами траву, Аманда видела впереди овражек.
— Чуть ли не через минуту со стороны поля приехал грузовик, — продолжала рассказ Бетани. — Женщина привезла фермера и высадила его. Грузовик уехал. Грант с фермером раскланялись. Тут мы слышим издалека негромкое гудение. Над полями летает самолет. Подходит другой автобус, фермер садится туда, но перед тем, как уехать, говорит Гранту, что самолет опыляет посевы, а сейчас не сезон для этого. Очень странно. Автобус уезжает. Грант задумывается, потом глядит на самолет и видит, что тот летит прямо на него. Тут Грант срывается с места и бежит в кукурузу, а с самолета его поливают пулеметными очередями.
— Точно! — кивнул Деррик. — Грант тогда ложится в борозду, а пилот открывает бак с удобрением, гербицидом или что там у него было, и высыпает на Гранта, так что тот чуть не задохнулся.
Они подошли к оврагу.
— Я читала, что Хичкок поставил несколько фильмов, где ужасы концентрировались в помещениях, например этот кошмарный старый дом в «Ребекке», но в «К северу через северо-запад» он решил попробовать сделать наоборот, так, чтобы угроза исходила от открытых пространств.
Они приостановились у края овражка.
— Как тихо. — Рей повернулся кругом, окинув взглядом простор долины и окружавшие ее горы. — Я привык к грохоту турбин, шуму машин в городах. К активности. К тому, чтобы все время что-то происходило.
— Точно так же, как было в этой проклятой резиновой лодке. — Бетани говорила так, будто сухой язык заплетался у нее во рту. — Вокруг ничего нет, только небо, океан и эта отвратительная тишина.
— Только не для нас с Дерриком, — возразила Вив. — Мы ведь по большей части обитаем именно в таких местах. При иных обстоятельствах здесь был бы рай.
— Да, конечно. Далеко отсюда до этих гор? — Бетани махнула рукой вперед.
— Трудно сказать, — ответил Деррик. — Возможно, миль пятнадцать, а то и больше. На таких вот открытых местах глазомер часто подводит.
Рей нажал кнопку своего приборчика.
— Альтиметр показывает пять тысяч пятьсот футов. — Он взглянул на Бетани. — Миля над уровнем моря. Если вы не привыкли к высоте, то она может быть еще одной причиной жажды.
— Нет, она мучает меня потому, что этот сукин сын не дал нам ни капли воды.
— Тише, — предупредила Вив — Он слышит каждое наше слово.
Бетани потянула за козырек бейсболки, сдвинув его на самые глаза.
— Солнце так печет, что у меня контактные линзы раскалились. Эй вы, там! Вы меня слушаете?
Никакого ответа.
— Могли бы дать нам хотя бы очки от солнца.
Снова молчание.
— Может, этому подонку надоело нас слушать? — Бетани оглянулась по сторонам. — Как вы думаете, здесь есть камеры?
Аманда нисколько не сомневалась в этом, но не успела ничего сказать. Ее опередила Бетани:
— Но где они могут быть? На деревьях, к которым мы идем? На доме, с длиннофокусной оптикой? Или где-то на столбах, специально для того, чтобы следить за долиной?
Они спустились в овраг. Из-под ног поднималась пыль. Промоина оказалась футов пяти шириной и глубиной больше человеческого роста. Благодаря тени здесь было прохладно.
— Я всегда любила ходить под парусом, дождаться не могла, когда же вновь окажусь на воде, и чтобы до горизонта ничего не было, — сказала Бетани, пожав плечами. — Я постоянно чувствовала, будто что-то во мне тянется прямо к Богу или еще куда, но после тех двух недель в резиновой лодке на открытом месте мне кажется, будто из меня душу вынимают. С тех пор я ни разу не выходила в море. Трудно уговаривать людей покупать парусные лодки, когда сама мысль о них приводит тебя в ужас.
Упираясь ногами в рыхлую почву, Аманда лезла вверх по склону. Ее лицо покрыла горьковатая на вкус пыль. Вновь оказавшись на солнцепеке, она оглянулась и увидела, что Бетани смотрит на нее снизу вверх из тени, лежавшей в овраге.
— Здесь хорошо, прохладно, — сказала Бетани.
— Это вовсе не океан, — веско произнес Деррик. — Здесь у вас под ногами твердая почва. Она не зашатается.
— Может быть, под вами и нет, но у меня ноги подгибаются с тех самых пор, как я пришла в себя. В доме, по крайней мере, были стены вокруг.
— Считайте, что горы — это стены.
— Во рту совсем пересохло. — Вид у Бетани сделался донельзя несчастным.
— Голос ведь сказал, что в месте, куда мы должны попасть, есть вода.
— Нет! — резко возразила Бетани. — Он лишь заявил, что там мы найдем что-то нужное для нас. Мы сами домыслили то, что хотели. О воде речь не шла. — Она сняла бейсболку и сдернула с головы гарнитуру.
— Вылезайте оттуда, — сказала Вив.
— Больше, чем сейчас, сил у нас все равно не станет. — Бетани посмотрела на наушники, которые держала в руке, и с отвращением бросила их на землю.
— Нет! — воскликнул Деррик.
— А что этот мерзавец сможет мне сделать? — Бетани раскинула руки, словно изображая из себя мишень. — Застрелить? Каким образом? Он меня тут не видит!
Аманда оглянулась по сторонам. Ей показалось, что часть спины в районе лопаток вдруг сделалась голой. По сторонам оврага где угодно могли прятаться снайперы — за пучками полыни, в роще, к которой они направлялись, за торчавшими тут и там валунами.
«На открытом месте мы все представляем собой очень легкие цели», — подумала она.
— Нужно попытаться, — настаивала Бетани. — Как он будет следить за всеми нами, если мы разбежимся в разные стороны? Не сможет же он одновременно оказаться в пяти местах, чтобы остановить
