Смертный приговор

– А чем плох новый эвфемизм? Раньше говорилось «пресечь с причинением серьезного ущерба». А теперь это называется просто категорическим отрицанием.

– Где, черт возьми, вы слышали?..

– А разве не это цель всей операции? Эти ублюдки будут продолжать убивать, пока кто-то не остановит их навсегда.

Декер резко обернулся и уставился из темноты переулка на пешеходов, сновавших по ярко освещенной улице, как будто боялся, что кто-то может их подслушать.

– Вы в своем уме? Вы говорили все то, что только что сказали мне, кому-нибудь еще?

МакКиттрик ответил не сразу.

– Женщине? – резко спросил Декер. – Вы ведь говорили это женщине?

– Конечно, я же должен был ввести ее в общий курс дела. Как еще я мог убедить их включиться в него?

– Иисус, – пробормотал Декер.

– И все продумано так, что москит носу не подточит. Я изобрел конкурирующую сеть. Они разделаются с первой группой, а потом позвонят в полицию и представятся «Врагами Муссолини».

– Говорите шепотом, черт бы вас побрал!

– Никто не сможет доказать, что мы как-то к этому причастны.

– Женщина может, – ответил Декер.

– Нет. Когда я исчезну, у нее не останется никаких реальных улик.

– Она знает ваше имя.

– Только мое первое имя, – возразил МакКиттрик. – Она любит меня. Она сделает для меня все, что угодно.

– Вы... – Декер наклонился в темноте вплотную к своему спутнику, чтобы не осталось никаких сомнений в том, что только МакКиттрик слышит его яростный шепот. – Слушайте меня внимательно. Правительство Соединенных Штатов не поддерживает бизнес наемных убийц. И не разыскивает террористов, чтобы их убивать. Оно собирает улики и предоставляет их судам, которые принимают решения о соответствующем наказании.

– Да, конечно, так оно и есть. И Израиль никогда не посылал спецгруппу против террористов, которые убили одиннадцать еврейских атлетов в семьдесят втором году на мюнхенских Олимпийских играх.

– То, что сделали израильтяне, не имеет никакого отношения к нам. Кстати, та операция, была прекращена, потому что один из людей, которых они убили, оказался невиновным. Именно поэтому мы не занимаемся убийствами.

– Прекрасно. А теперь вы выслушайте меня, – отчеканил МакКиттрик. – Если мы позволим этим подонкам уйти, потому что у нас кишка тонка, чтобы совершить правильный поступок, мы оба останемся без работы.

– Завтра в полдень.

– Что?

– Идите в свою квартиру и сидите там, – приказал Декер. – Не делайте ничего. Не вступайте в контакт с вашей женщиной. Не выходите за газетами. Не делайте ничего. Я постучу в вашу дверь ровно в полдень. И скажу вам, что наше начальство решило по вашему поводу. На вашем месте я бы начал упаковывать чемоданы.

7

– Да, ничего себе – счастливый сороковой день рождения, – чуть слышно пробормотал Декер. Измученное выражение на лице, которое он видел в зеркале своей ванной, подтверждало, что он очень плохо спал из-за озабоченности ситуацией с МакКиттриком. Головная боль, вызванная сменой часовых поясов и вынужденным долгим пребыванием в прокуренной до синевы комнате, так и не прошла. Пиша, которую он заказал в номер, вернувшись поздно ночью, – феттучини[4]  и цыпленок по-марсельски, – тяжелым камнем лежала в желудке. Ему показалось, что к его резким чертам прибавилось еще несколько морщин и вокруг внимательных глаз аквамаринового цвета начала появляться та сеточка морщин, которые частенько называют вороньими лапками. Как будто этого было недостаточно, он отыскал в своих немного отросших волнистых песочного цвета волосах седой волос. Ругаясь себе под нос, Декер выдернул его.

Субботнее утро. Начало уик-энда для большинства людей, думал Декер, но только не для людей моей профессии. Он не мог даже припомнить, когда в последний раз испытывал ощущение досуга, которое ассоциировалось у него с уик-эндом. Как ему показалось без всякой причины – хотя в следующее мгновение он осознал, что причина была, – он вспомнил, как спускался следом за МакКиттриком по Испанской лестнице мимо дома, где умер Китс. Он представил себе Китса, выхаркивавшего жизнь вместе с остатками легких, сломленного, задушенного туберкулезом. Такой молодой, но уже достигший подлинного величия.

Мне нужен нормальный отпуск.

Декер надел спортивный костюм для бега трусцой и, пытаясь не обращать внимания на сгустившиеся в плотный туман выхлопные газы бесчисленных автомобилей и переполнявший тротуары народ, побежал в международное консультативное агентство недвижимости, где побывал накануне. Он испытывал легкое удовлетворение от того, что маршрут оказался настолько извилистым, что вряд ли кому-либо удалось бы проследить его путь. После того как он предъявил свои документы, его допустили в помещение, где находился телефон, снабженный скремблером. Еще через пять минут он говорил со своим непосредственным начальником, находившимся в таком же международном консультативном агентстве недвижимости в Александрии, штат Виргиния. У начальника был скремблер, настроенный на одну частоту с тем, которым пользовался Декер.