– Вовсе нет, – холодно отрезал Ник. – Но твое поведение сейчас может привести к тому, чего ты стараешься избежать всеми силами. К огласке.
Ее глаза расширились.
– Ты мне угрожаешь?
– Вовсе нет, – произнес он, понимая, что она не верит ни одному его слову; – Репортеры пока не знают, кто ты такая, но я не делал секрета из того, что разыскиваю Дж. А. Уотсона. И если я сумел решить эту загадку, то почему бы это не сделать и другим.
Джинкс задумалась. Да, кое в чем он, несомненно, прав.
– Давай поговорим о тебе, хорошо? – Ее голос был слаще меда. – Если ты втянешь меня в правовое разбирательство, то уверяю тебя, я никогда не дам тебе прав на экранизацию «Удивительного мальчика». Более того, – добавила она, не дав ему возможности вставить хоть слово, – я узнаю, кто твой самый серьезный конкурент, и отдам права ему!
Ник пристально смотрел на нее в течение нескольких долгих минут.
– Ты ведь и впрямь способна так поступить, – произнес он.
– Если меня вынудят. – Она коротко кивнула.
Он тяжело задышал.
– Отлично! Но сейчас все-таки давай выйдем отсюда. А уж потом...
– Я в состоянии сама выбраться отсюда, – уверила его она. – В конце концов, как ты уже указывал мне, это за тобой по пятам следует пресса, а не за мной!
Однако, как долго это будет продолжаться, не знал никто. А это значило, что ей необходимо принять несколько серьезных решений в течение ближайших двух дней. Решения, к принятию которых она не приблизилась за весь этот год...
– Время покажет, Джульетта. – Ник подчеркнуто назвал ее этим именем, и его слова эхом отозвались в ее голове. – Но учти, после выхода второй книги желание репортеров отыскать этого таинственного Дж. А. Уотсона лишь многократно возрастет.
– Что ты знаешь о второй книге? – резко бросила она.
Ник неопределенно взмахнул рукой.
– Ну... понятно же, что обязательно когда-нибудь выйдет вторая книга.
– Никаких «обязательно» в данном случае, – медленно произнесла она, с каждой минутой все больше убеждаясь в том, что он знает о второй рукописи, которую она передала в редакцию. Кто-то из служащих издательства наверняка рассказал ему об этом...
Снова зазвонил телефон. Три звонка. Как и до этого.
– Кажется, твой брат начинает немного волноваться по поводу твоего опоздания, – насмешливо произнесла Джинкс. – Я предлагаю тебе спуститься и успокоить его.
– А ты? Куда пойдешь ты?
– Не думаю, что тебя это касается! Но, по правде говоря, я собираюсь уйти отсюда тем же путем, которым пришла: через парадный вход. Тебя хотят сделать героем статьи, а не меня, – произнесла она и, выйдя из номера, направилась к лифту.
Она не собиралась становиться объектом газетных сплетен о Нике. Ни сейчас, ни в будущем. Хотя, пока лифт спускался, Джинкс поняла, что была чрезвычайно близка к этому. Она была так близка к тому, чтобы поддаться охватившему ее желанию и позабыть обо всем на свете в объятиях Ника.
Как бы ему это понравилось! Еще бы, он не только был бы единственным человеком, кто смог отыскать Дж. А. Уотсона, но и затащил бы ее вдобавок в свою постель!
Джинкс закрыла глаза и стала вспоминать о своем страстном желании заняться любовью с Ником. Что это вдруг с ней произошло? Может, виной такой реакции были восемнадцать месяцев ее затворничества? Или причина кроется в чем-то другом?
Нет! Только не это! Влюбиться в такого человека, как Ник Ирине, будет означать не только то, что она сошла с ума, но и то, что ей придется распрощаться с анонимностью Дж. А. Уотсона.
Если требовались еще какие-то доказательства, то достаточно было при выходе из лифта взглянуть на толпу людей, в том числе и уже знакомую ей красавицу журналистку с сопровождавшим ее фотографом.
Джинкс решительно пересекла холл отеля и вышла на улицу в направлении стоянки такси. Швейцар услужливо открыл перед ней дверцу машины, и она, благодарно кивнув ему, устало плюхнулась на заднее сиденье. Дверца захлопнулась, и можно было вздохнуть спокойно.
– Куда поедем? – весело спросил водитель.
– Фолд-стрит, пожалуйста. Издательство «Стивенз», – ответила Джинкс. Она откинулась на спинку и отсутствующим взглядом уставилась в окно.
Отлично, все прошло как нельзя лучше, с отвращением сказал сам себе Ник, когда дверь за Джинкс закрылась. Где же он совершил промашку? Впервые в жизни женщина так упорно отказывалась от его ухаживаний. Неужели она навсегда ушла из его жизни? Ему нельзя сдаваться. Ни при каких обстоятельствах он не мог позволить Джинкс просто так уйти от него. Потому что она – Дж. А. Уотсон. Потому что он все еще хотел получить права на книгу и экранизировать «Удивительного мальчика».
По крайней мере, именно так он объяснил себе свое огорчение после ухода Джинкс. Или все-таки он обманывает себя? И ему хочется во что бы то ни стало затащить Джинкс к себе в постель, насытиться ею, чтобы потом выкинуть ее из своей головы? Он никогда не позволял женщине вставать между ним и работой. И Джинкс Никсон не будет исключением.
