— Я не могу… — начала она.
— Перестань! Ты в самом деле думаешь, что не вправе претендовать на часть состояния Эдди?
— Я всегда хотела только его любви.
— И что ты получила взамен? — Глаза Марио сверкнули. — Ты знаешь, кого на самом деле любил твой муж?
Сознавая его правоту, она отвернулась. Персона, которую ее муж любил больше всего на свете, был он сам. Эдди любил только Эдди. Что касается денег… Ее плечи вздрогнули.
— Какие новые условия сопутствуют твоему великодушию? — подозрительно спросила она.
— Никакие. Это движение моего сердца. Долг чести.
— Чести? — Она закусила губу, отметив про себя, что слова Марио о чести мало убедительны, даже мать Эдди думала так. Хотя Марио дал ей деньги, а ведь он совсем не обязан был делать это. Возможно, он вычтет эту сумму из обещанного ей содержания?
Пат совсем запуталась, была не в состоянии соображать. Она ужасно устала. Спать, спать. Забыть обо всем, отбросить все заботы.
— Я еле держусь на ногах, — вздохнула она, — так бесконечно устала…
— Ничего удивительного. Я отнесу Слая в твою комнату, — предупредительно сказал Марио, и на его губах заиграла загадочная улыбка. — Малыш спит так, что его пушками не разбудишь. Ты можешь запереть двери и часок прикорнуть возле мальчика. Вероятно, твой багаж уже привезли, и ты можешь разобрать вещи.
Ее багаж! Она представила себя в одном и том же наряде и в доме и на прогулке, и эта мысль привела ее в полную растерянность.
— У меня только один костюм, тот что на мне, — сказала она, — и еще старые джинсы и рубашка, которые я захватила, чтобы не занашивать костюм, взятый у двоюродной сестры.
Брови Марио удивленно поднялись.
— У сестры?
— Нет, ты не думай, — стала оправдываться Пат. — Я хотела что-то купить для себя, но не нашла времени, ты понимаешь? — настойчиво объясняла она. — И решила, что лучше попросить у сестры. По- моему, ничего страшного…
— Господи, надо же… — проворчал он. — Знаешь, дорогая, думаю, вы с матерью заслуживаете эти деньги больше, чем кто-либо другой. Они принадлежат тебе по праву.
— О, пожалуйста, — протестующе сказала она, усталым жестом отбрасывая назад тяжелые волнистые волосы. — У нас сейчас достаточно денег.
— Может быть, когда ты отдохнешь, то будешь соображать лучше. И станешь обдумывать слова прежде, чем их произносить.
— Я и не хочу ничего решать сейчас, — раздраженно буркнула она.
— Конечно, конечно! Я не тороплю тебя. — Он поднял ладони вверх. — Сейчас ты не в лучшей форме, тебе надо отдохнуть. Я хочу, чтобы ты как следует подумала обо всем, когда останешься одна в своей комнате. Давай не будем ходить вокруг да около. Ты можешь потерять сына!
— Не говори чепухи! — нетерпеливо крикнула она. — И прекрати поучать меня!
Приподняв ее лицо обеими руками и с искренним сочувствием глядя в ее несчастные глаза, он сказал:
— Я пытаюсь убедить тебя принять правильное решение. Я настаиваю на твоем отъезде. Ты должна уехать и забрать мальчика с собой.
— Ты… ты сказал, что хочешь заниматься любовью со мной, — сказала она, покраснев до корней волос, — а теперь выпроваживаешь, говоришь, чтобы я уезжала?
— Да, я хочу тебя, — произнес он, — но мечтаю иметь нечто большее.
— Дом, землю, — отозвалась она, понижая голос.
— Думай все, что хочешь, — буркнул он, — но, прошу тебя, представь, что Бенционни не существуют, забудь обо всей этой истории. Твоя мать ничего не знает. Слай тоже может никогда не узнать. Мальчику будут рассказывать только хорошее о его отце, он сможет вести нормальную жизнь, и с ним все будет в порядке. Стоит ли искушать судьбу? Он будет твоим сыном на всю оставшуюся жизнь. Пат, — умоляюще сказал он, — возвращайся домой и береги своего ребенка. Здесь ты можешь потерять его, разве это допустимо?
Она покачнулась и чуть не упала. Марио подхватил ее и притянул к себе. Она чувствовала тепло его тела и холод в своей опустошенной душе. Но несмотря на искреннюю готовность Марио поддержать ее, несмотря на его внимание, она знала, что он вряд ли принимает ее интересы близко к сердцу — только свои собственные, как и Эдди.
Эта мысль заставила ее отшатнуться, отшатнуться прочь от фальшивой защиты, которую он предлагал. Да, ей определенно нужно побыть одной. Надо принять окончательное решение и сделать это самостоятельно, в своих интересах, а не ради какого-то сладкоречивого красавца, который пытается ее убедить и так и этак, хочет, чтобы она поверила ему на слово.
— Мне надо отдохнуть, — сказала Пат, пугаясь предстоящего выбора, который она должна была сделать. — Пожалуйста, покажи мне, куда идти.
Огонек разочарования блеснул в его темных глазах, но Марио тут же взял себя в руки.
— Я сам отнесу малыша наверх, — предложил он, и Пат покорно кивнула, слишком усталая, чтобы протестовать.
Несмотря на навалившиеся на нее заботы, Пат заснула сразу же, как только ее голова коснулась подушки. Комната с закрытыми ставнями была прохладной и темной, и она спала так же глубоко, как и Слай.
Проснувшись, Патрисия голышом открыла ставни и высунулась в окно, осматривая сад. Тишина стояла изумительная. Пат привыкла к шуму города, а здесь абсолютный покой и пышная зелень манили ее своим очарованием.
Задумчиво глядя на умиротворяющую картину, она подумала, что, если побудет здесь подольше, ее перспективы, может быть, окрасятся в более радужные тона.
Патрисия придирчиво осмотрела черный костюм, который перед сном аккуратно повесила в шкаф. Почему-то ей не хотелось опять надевать его. Она вытащила из маленькой дорожной сумки джинсы и натянула их, а затем посмотрела на свое отражение в зеркале и покраснела от внезапной мысли, что снова увидит Марио.
Окидывая себя критическим взглядом, она прикоснулась щеткой к мягким волнам своих волос, переливающихся золотом в ярких лучах солнца, проникающего сквозь открытое окно.
Взгляд Патрисии опустился ниже… и она вздохнула. Ее грудь…
Пат нахмурилась, сосредоточенно разглядывая свой бюст. Она всегда была недовольна своей грудью. Маленькие розовые бутоны ее сосков вызывающе торчали… Нет, до секс-бомбы ей явно далеко!
Пат торопливо натянула рубашку, застегнула все кнопки и, подойдя на цыпочках, склонилась над сыном. Тот все еще спал.
Она осторожно взяла малыша на руки и спустилась по лестнице, не желая оставлять его одного ни на минуту. Выйдя из дома, прошла в уединенный угол сада и, расстелив одеяло в тени ветвей огромной магнолии, уложила на него Слая.
Казалось, что весь дом еще спит. Закрытые ставни выглядели так, как прикрытые веками глаза.
Это был редкий, исключительный момент, сулящий покой и уединение, и Пат присела на низкую каменную скамью, слушая отдаленный шум моря и вдыхая пьянящий аромат роз.
Итак, надо все тщательно обдумать. Наследство… Оно могло бы принадлежать сыну. Не имеет значения, что лучше для нее самой, она должна решить, как будет лучше для него. У Слая начнется прекрасная жизнь, все, что только он может пожелать, и даже больше будет к его услугам. Но это только на первый взгляд…
Ее пальцы задумчиво чертили узор на покрытом лишайником дереве. Надо решить все задачи, пока Марио нет рядом. Итак, если она будет воспитывать Слая здесь, то, возможно, попросит мать приехать и помочь ей. Они постараются найти нечто среднее между сицилийским и английским методами воспитания и
