Единственным контактом с той жизнью (если не считать столкновений с Изабель), были для нее объявления, которые она регулярно помещала в газетах, пытаясь разыскать родившую и бросившую ее женщину.
В тот день, покидая Ла-Каса, перед отъездом в аэропорт Нина зашла в редакцию одной из наиболее читаемых в Альбукерке газет и поместила в ней первое объявление: «Найдена в мусорном баке 22 февраля 1954 года, Санта-Фе, Нью-Мексико. Мама, я все тебе простила. Пожалуйста, отзовись».
С этого момента она стала ежемесячно покупать место в колонке объявлений в самых популярных газетах одного из американских городов. Города менялись каждый месяц, но она выбирала их преимущественно в западных регионах, каждый раз помещая в газете одно и то же объявление и номер своего абонентского ящика в Нью-Йорке. Через несколько лет цикл повторялся. Список городов увеличился, объявления участились. Но она ни разу не получила ответа. И как она поступит, если получит его, Нина тоже не знала.
Энтони Гартвик с довольным видом потягивал шотландское виски и наблюдал за Ниной – она смеялась, болтала с гостями, а ее роскошное тело соблазнительным облаком плавало по комнате. При мысли о ночи любви после вечеринки ему становилось жарко. Почувствовав на себе его жадный взгляд, Нина обернулась. Он поднял свой бокал и ухмыльнулся.
Энтони неодолимо влекло к Нине Дэвис. Его восхищали не только ее длинные ноги и чувствительные груди. Он узнавал в ней себя. Окруживший свою жизнь тайной и яростно защищающий свою независимость, Энтони интуитивно чувствовал, что за внешним блеском общительной репортерши кроется одиночество, которое сторожит ее прошлое, воздвигает каменную стену вокруг ее сердца и вынуждает ее не доверять никому, кроме себя самой.
Еще одна общая черта – их любовь к игре, к риску. И Энтони, и Нине нравилось бороться и побеждать. Она была такой же неутомимой и безжалостной, как и он. Сегодня вечером, наблюдая за ее поединком с Изабель де Луна, он вдоволь повеселился, особенно когда заметил в толпе Филиппа Медину. Энтони Медина никогда не нравился. С первой же встречи они стали соперниками и включились в игру под названием «Кто лучше». К немалой досаде Энтони, Филипп выиграл гораздо больше раундов, чем проиграл.
По сравнению с «Сиско комьюникейшнз» «Гартвик-хаус» выглядел финансовым пигмеем. Художественная коллекция Гартвика и в подметки не годилась собранию Медины. Сеть компаньонов Филиппа по численности значительно превосходила партнеров Энтони. Впрочем, Гартвик с удовлетворением отмечал, что по части женщин он далеко обогнал Филиппа Медину.
Им не раз случалось ухаживать за одной и той же прелестницей. И каждый раз Энтони выигрывал соперничество. То же самое и с Ниной. Он видел, что Медина увивался вокруг нее на свадьбе своего отца; волочился он за ней или нет, Энтони не знал, да и какая разница? В конечном итоге Медина проиграл. Но Изабель де Луна вряд ли можно назвать утешительным призом. Было бы неплохо познакомиться с ней поближе, неожиданно для себя решил Гартвик. Это пригодится ему в той игре, которую он ведет с Ниной и Филиппом.
– Расскажи-ка мне об Изабель де Луна, – попросил он Рихтера.
– Полагаю, во мне говорит любопытство издателя. Меня всегда интересовали биографические подробности любимцев публики.
– Сомневаюсь, что после сегодняшней выставки тебе удастся привлечь внимание своих читателей к биографии некогда знаменитой Изабель де Луна. – Рот Джулиана скривила злорадная ухмылка.
Гартвик бросился защищать Изабель:
– Мне кажется, ты недооцениваешь ее талант, Рихтер, и переоцениваешь реакцию публики. Твой роман с мисс де Луна завершился весьма неудачно, поэтому вполне понятно, что сегодняшнее шоу для тебя что-то вроде реванша. Но не забывай, что для всех остальных поражение де Луна – всего лишь еще одна художественная выставка.
Что до Коуди Джексона, то сегодня пробил его звездный час. Проданы последние две картины – одну купил Энтони Гартвик, а другую – владелец «Сиско комьюникейшнз» Филипп Медина. Оба приобрели его работы за баснословную цену. Меньше чем через час интервью с ним появятся во всех телевизионных новостях. Утренние газеты разнесут по стране весть о его успехе и его связи с Изабель. Его согласилась выставлять Грета Рид. Он пьет шампанское «Вдова Клико», ест треугольные тосты с черной белужьей икрой, чокается с теми, у кого еще вчера мечтал бы попросить автограф, и смеется над шутками, которых не понимает.
Заметив, что Нина направилась на кухню, он последовал за ней и остановил ее в фойе. Шампанское вскружило ему голову и стимулировало остальные рефлексы. Опершись руками о стену по обе стороны от Нины, он склонился над ней и ухмыльнулся:
– Ты классная, Нина. Когда все уйдут, я продемонстрирую, как сильно тебе благодарен.
Нина уперлась ладонями ему в грудь и оттолкнула его от себя.
– Давай-ка проясним ситуацию, Джексон. Наша парижская встреча – всего лишь временное помрачение ума. Советую тебе забыть ту ночь и никому о ней не рассказывать. Ты меня понял?
Коуди оторопел. Хмель с него как рукой сняло.
– Кажется, да.
– Никаких «кажется». Я хочу, чтобы ты четко себе уяснил: я помогла тебе получить то, о чем ты мечтал. Ты мой должник и отплатишь мне молчанием.
Не хватало еще, чтобы этот зануда ковбой распустил язык. Энтони будет в ярости, но это еще что! До настоящего момента в глазах общественности она совершенно непричастна к этому злосчастному шоу, если не считать интервью. Грета подписала документ о неразглашении, и Нина жалела, что не догадалась потребовать того же от Джексона.
Итак, либо он ей подчинится, либо она развенчает его так же быстро, как и вознесла к славе.
Коуди смотрел ей вслед, пока она не скрылась за дверью кухни, и удивлялся, почему у него так гадко на душе.
– Ах ты, старая ведьма! – прошипел Джулиан, втолкнув Грету в спальню Нины для беседы один на один.
– Я тоже люблю тебя, дорогой.
– Зачем ты сказала Изабель, что мы женаты?
Пальцы Греты теребили золотой браслет на запястье правой руки. Джулиан в ярости схватил ее за локоть, и взгляд его случайно упал на кольцо у нее на пальце.
– Почему ты до сих пор его не сняла?
– А зачем? – промолвила она, вырвав у него руку. – Прелестное колечко. – Она полюбовалась кольцом и вновь обернулась к Джулиану. – Это смущает твоих возлюбленных? Потому-то ты не носишь своего?
Джулиан злобно усмехнулся. Когда-то Грета уважала его, но теперь в ее тоне слышалось только презрение.
– Я требую развода.
– О'кей. – По ее губам медленно проползла ядовитая ухмылка. – Я великодушно оставлю тебе квартиру, хотя она записана на мое имя, а вот долги придется выплатить. – На лице Джулиана против его воли изобразился панический ужас. – Не можешь отдать наличными – я заберу у тебя галерею вместе с твоими художниками.
– Ради всего святого, Грета! Я даром отдал тебе «Голубую луну» Изабель и предложил все остальные картины из этой серии, – прошипел Джулиан, закипая от гнева. – Почему ты никак не успокоишься? Доход от продажи «Голубой луны» покроет все мои долги.
Она покачала головой:
– Во-первых, общая сумма твоей задолженности составляет несколько миллионов долларов. Во-вторых, Изабель наверняка потребует от тебя расторгнуть контракт. Пока идет тяжба, я не стану продавать ее работы. И в-третьих, Джулиан, ты мне должен не только деньги.
– Чего же тебе еще от меня надо?
– Крови, – спокойно ответила Грета. – Твоей крови. Он ударил кулаком по столу.
– Зачем ты это делаешь? Зачем обвиняешь меня в преступлении, которого я не совершал?
– О каком преступлении ты говоришь, Джулиан? О связи с моей сестрой, которую можно рассматривать как супружескую неверность? Или об убийстве, причастность к которому ты так горячо отрицаешь?
