— А как звали его товарища, мама? — наконец промолвила она. — Ты помнишь?
— Ну да. Бобби как-то приезжал вместе с ним. Он был эдакий красавчик, ему еще очень нравилась Лесли. Хорошо играл на фортепиано. Ну да, его звали Глен. Глен Гринуэй.
Вирджиния точно окаменела, на мгновение лишившись дара речи, она безмолвно взирала на мать.
— Что с тобой, дорогая? — встревожилась леди Вудсворт. — В чем дело? У тебя такой странный вид. Тебе о чем-то говорит это имя?
Вирджиния кивнула. Она вдруг вспомнила письма, которые обнаружила в Стэнфилде на чердаке, когда составляла опись старой мебели на продажу. Это были любовные письма, адресованные Оливии, жене Рича, и под ними стояла подпись: Глен. В глазах ее затеплился слабый огонек надежды. Наконец-то у нее появился шанс восстановить доброе имя брата.
— А ты не помнишь, где Бобби должен был встретиться с Гленом Гринуэем? — снедаемая нетерпением, спросила она.
— Нет, что-то не припоминаю… — Леди Вудсворт обратилась к мужу: — Может, ты помнишь, дорогой? — Она недоуменно пожала плечами. — Разве это так важно?
— Да, — сказала Вирджиния. — Понимаешь, по-моему, это у Глена был роман с женой лорда Дикерсона, а Бобби… Бобби просто заехал в отель, чтобы встретиться с ним.
Ее родители в изумлении вытаращили на нее глаза.
— Но откуда тебе это известно? — спросил отец, оправившись от волнения. — Ведь кроме леди Дикерсон из руин извлекли только одно тело — тело Бобби.
— Наверное, остальные успели спастись, — предположила мать. — Однако что заставило тебя подозревать Глена?
— Однажды я случайно наткнулась на некие письма — это были любовные послания, адресованные Оливии, жене лорда Дикерсона, от человека по имени Глен. Теперь вы понимаете, почему я подозреваю его? Бобби просто встречался с ним в отеле. Это трагическая случайность.
— Похоже на правду, — задумчиво проронил отец, начиная понимать, к чему клонит Вирджиния. — А где эти письма? Ты отдала их лорду Дикерсону?
— Нет. — Вирджиния сокрушенно вздохнула. — Я не хотела огорчать его. Что, если он ничего не знает о неверности жены? Так я думала. И отдала письма Нэнси, его тетке.
— В таком случае, если бы она показала письма полковнику Дикерсону, — промолвила мать, — эти печальные события, несомненно, предстали бы для него в новом свете. Может, тебе стоит позвонить ей и все объяснить?
Вирджиния покачала головой.
— Нет, я должна увидеться с ней. Она тяжело переживала мой отъезд, и если уж ей придется рассказать все полковнику, то мне лучше быть рядом с ней, чтобы поддержать ее.
— Хочешь, я поеду с тобой? — спросил отец с тревогой в голосе.
— Нет, папа, благодарю тебя. Не надо. Я сама должна во всем разобраться. Вы не можете представить, что это для меня значит — получить такой шанс после всего, что случилось.
Рич, который вернулся в Стэнфилд спустя час после того, как уехала Вирджиния, не удивился, обнаружив ее отсутствие. Заставить себя последовать за ней он не мог.
Все последующие дни он пребывал в мрачном расположении духа, и даже слуги избегали попадаться ему на глаза, чтобы не угодить под горячую руку. Только Нэнси понимала, что творится у Рича на душе. Зная о его глубоком чувстве к Вирджинии, она искренне переживала за племянника. Все напоминало ему о Вирджинии. Он не мог просто вычеркнуть ее из своей жизни. Даже лошадь, на которой она всегда ездила, казалось, приуныла и грустно смотрела на него своими большими темными глазами.
Через две недели Вирджиния позвонила Нэнси и сообщила, что им необходимо увидеться. Вирджиния решила выждать в надежде, что к тому времени Кристина наконец покинет пределы поместья. Нэнси встретила ее на станции и привезла в Стэнфилд-холл.
— Так что заставило тебя вернуться? — спросила Нэнси, когда они вдвоем уединились в гостиной.
— Те письма, Нэнси, помнишь? Письма Оливии, которые я обнаружила на чердаке. Ты должна показать их Ричу. Видишь ли, этот Глен, с которым она встречалась, кажется, он был другом моего брата — служили в одном полку. В тот день, когда бомбили Лондон, они должны были встретиться где-то в городе, чтобы вместе возвращаться во Францию. Ах, Нэнси, неужели ты не понимаешь? Скорее всего, они договорились встретиться в том самом отеле. Только этим можно объяснить то, что мой брат оказался там. Ты покажешь Ричу письма?
Нэнси внезапно пригорюнилась.
— Вирджиния, я не могу показать ему письма. Я уничтожила их.
Вирджиния отказывалась верить своим ушам.
— Ах, Нэнси, не может быть. Я так надеялась, что они помогут восстановить доброе имя Бобби. Но зачем тебе понадобилось их уничтожать?
— Подумала, хранить нет смысла. Пойми, я не хотела усугублять его страдания. Эта часть его жизни осталась в прошлом, и о ней надо забыть. Теперь… теперь я сожалею, что сделала это.
Вирджиния вздохнула. Она видела, как расстроена Нэнси, и не хотела возвращаться к этой теме.
— Что ж, пусть Рич хотя бы узнает о существовании писем. Если мы вместе расскажем ему, может, нам удастся убедить его в том, что Бобби ни в чем не виноват. Кстати, как Рич, Нэнси?
— Пожалуй, не так плохо, как было в первые дни после твоего отъезда. По крайней мере, слуги уже не обходят его стороной. Конечно, с ним по-прежнему тяжело, иногда он просто невыносим, но его можно понять — тоскует по тебе.
— Я тоже скучала по нему, Нэнси. Он даже не представляет, как я по нему скучала.
Обе одновременно повернули головы: в этот самый момент открылись двери и в комнату вошел Рич.
11
Вирджиния медленно, не спуская глаз с Рича, встала. Увидев его, она моментально забыла о цели своего визита. Стоило ей увидеть черты родного лица — образ, который она хранила в своем сердце, — на душе у нее стало светло и радостно. Рич осунулся, губы были плотно сжаты. Волна нежности нахлынула на Вирджинию, когда она увидела непослушно спадавшие на лоб темные волосы.
Однако его суровый неприступный вид свидетельствовал о том, что, вопреки ее потаенным надеждам, он не простил ей обмана и не собирался забывать, кто она. Не предвиделось ни примирения, ни — тем более — нежных объятий. Он ничего не забыл. Напрасно Вирджиния ждала от него приветливой улыбки — ничто не говорило о том, что еще недавно этот человек любил ее. Вирджиния, подавив чувство разочарования, постаралась взять себя в руки.
— Здравствуй, Рич, — сдержанно произнесла она. — Ты знал о моем приезде?
Он увидел ее сразу, как только вошел в комнату, и от волнения у него перехватило дыхание. Вирджиния была необыкновенно хороша собой. Следы, оставшиеся на лице после падения с лошади, почти исчезли — небольшой синяк и легкий шрам, который должен был сгладиться со временем.
— Да. Нэнси предупредила, что ты собираешься нанести визит.
Он подошел ближе, и Вирджиния поняла, что, несмотря на свою холодность, в глубине души Рич все же рад видеть ее. Смерив Вирджинию взглядом, он не смог скрыть восхищения, и это подтверждало, что он все еще любит ее. А она готова была запрыгать от переполнявшего ее счастья.
Однако оно улетучилось так же внезапно, как и появилось. Он смотрел на нее серыми холодными глазами, не удостоив ее даже слабой улыбки.
— Как самочувствие? — нарочито вежливо осведомился он. — Надеюсь, вполне оправилась после
