применялась и при дворе Птолемеев).
Кроме того, царь учредил должность наместника Верхнего Египта, который должен был инспектировать двадцать два южных нома, и сам этот факт доказывает, что царский двор предпринимал усилия, чтобы помешать укреплению независимости номархов. Впоследствии эта должность перешла в руки нескольких номархов, таких как Заути из VII нома и Иби из XII нома. Титул превратился скорее в почетное звание и стал представлять собой синекуру. Так даже репрессивные меры ослабляли царскую власть.
Когда провинциальная знать получила право быть погребенной в своем номе за счет царя, участь Осириса перестала удовлетворять их. Печальное загробное существование в подземном мире, которое с презрением было отвергнуто фараоном, возносившимся на небо, уже не отвечало амбициям и интеллектуальным запросам аристократов. Будучи в некотором роде причастны к бессмертию своего повелителя, они теперь желали последовать за ним на небо. Эта высочайшая милость – существо которой состояло в причащении к гелиопольской доктрине, прежде считавшейся привилегией царя, – была дарована им в эпоху VI династии.
Номархи Асуана, Деир-эль-Гебрауи, Шейх-Саида в своих погребальных надписях с гордостью сообщают нам, что они могут «без опаски странствовать по божественным путям Запада, где путешествует Дух, и возноситься к Богу, Владыке Небес, как Имаху на глазах у [Ра]». Они благополучно достигают небес «благодаря двум простертым рукам богини Аменти» и «там пересекают небесную твердь» в лодках Ра. В их гробницах еще не начертан подробный царский ритуал, но они, по крайней мере, одержали победу в главном. Теперь после смерти небеса готовы принять не только царя, но и знатных людей.
Так, ближе к концу мемфисской монархии факт принадлежности к жречеству, а также к числу царских чиновников принес жрецам и аристократам социальные и религиозные выгоды, вроде тех, что сформировали право в его восточной форме – не так, как в Греции или Риме (доступ к выборным должностям), а право (которое было на пути к тому, чтобы стать наследственным) занимать административные должности, подразумевавшие привилегированное положение рядом с царем не только в земной, но и в загробной жизни.
Характерной чертой здесь является наказание, предусмотренное указами фараонов V и VI династий для нарушителей хартий вольностей. Оно исключало таких нарушителей из числа жрецов царских пирамид, отнимая у них, таким образом, перспективу «когда-либо попасть в число Духов (Akhu) или в число Живущих в царстве Осириса и Ра». Не доказывает ли это, что религиозные и гражданские права были неотделимы друг от друга? И те и другие были буквально вырваны у фараона жрецами и знатью.
Таким образом, к концу VI династии абсолютная монархия претерпела эволюцию и общество жило уже при системе сходной с феодализмом средневековой Европы.
Из всей массы населения документы выделяют земледельцев и скотоводов, принадлежавших к mertu (= крестьянам), а также ремесленников, причисляемых к hemutiu (= рабочим). Эти группы населения жили благодаря царской службе (заупокойные и царские храмы, per zet, новые города), работали на жрецов храмов богов и на номархов. Они разделяли правовой статус владений, которым были дарованы вольности. Пользовались ли они гражданскими и религиозными привилегиями? Этого мы не знаем. Крестьяне и рабочие, жившие за пределами территорий, пользовавшихся особыми льготами, скорее всего, вообще не имели статуса. Однако интенсивная культивация земли требовала все большего количества земледельцев. Строительство царских пирамид, солярных и царских храмов, возведение гробниц для Имаху, скульптурное украшение зданий, производство мебели, предметов роскоши, ювелирных изделий и прочего для дворцов живущих и мертвых – труд, направленный на удовлетворение потребностей утонченной цивилизации, вызвал увеличение класса ремесленников, разнорабочих и крестьян в весьма значительных объемах. Существенно выросла торговля предметами роскоши, как в стране, так и за ее пределами, поскольку она должна была обеспечивать египетский рынок всем, что было необходимо царскому двору, храмам, гробницам, а также тем, что использовалось в повседневной жизни – большим ассортиментом мебели, статуями, металлом, благовониями, ценными породами дерева и т. д. Следовательно, большая часть трудоспособного населения проживала в городах, исключение составляли мастерские царя и жрецов, специально собранные в Дельте. К концу Мемфисской династии эти простолюдины, судя по всему, не получали выгоды от неторопливой эволюции, в выигрыше от которой главным образом оказалась олигархия жрецов и номархов. Мы видим изображения простого люда на рельефах в мастабах и склепах – это смиренный, искусный и веселый народ, довольствующийся малым, распевающий за работой песни, со вкусом и большим терпением шлифующий до блеска предметы, предназначенные для фараона, жрецов, знати, в обмен на скудную пищу. О чем думали, о чем мечтали эти люди, глядя на осыпанных привилегиями жрецов и аристократов, тексты умалчивают. Но их исполненный покорности облик обманчив. Близится время, когда мы увидим народные массы, охваченные теми же стремлениями, что и аристократия. Они, в свою очередь, тоже найдут возможность получить толику религиозных и гражданских прав.
V. Закат Древнего царства и социальная революция (VIII–XI династии)
В период с конца VIII династии (ок. 2360 до н. э.) вплоть до начала XII династии (ок. 2000 до н. э.) неоднократно складывались условия, благоприятствующие политической и социальной революции и оказывавшие влияние на народные массы.
Царская власть, уже существенно ослабленная к концу длительного правления Пепи II, скатилась к анархии. VII династия, которой Манефон приписывает семьдесят царей, правивших в течение семидесяти дней (!), в действительности никогда не существовала. VIII династия, согласно Туринскому папирусу, насчитывала восемь царей, в соответствии с Абидосской доской она состояла из семнадцати царей, а переписчики Манефона говорят о двадцати семи, четырнадцати или пяти царях. Памятники раскрывают имя лишь одного царя – Неферкаухора, а также говорят о двух других царях этой династии, не упоминая их имен. Такой хаос свидетельствует о безнадежном упадке Мемфисского царства, а тексты того периода усиливают впечатление, что Египет все быстрее двигался к потрясениям.
В Коптосе было обнаружено несколько указов царя Неферкаухора. Согласно одному из них, для обслуживания статуи царя в храме Мина в Коптосе был создан домен. Указ был направлен главному писцу V, VI, VII, VIII и IX номов Верхнего Египта. Назначение одного главного писца на пять номов показывает, насколько сократился царский домен благодаря многочисленным пожертвованиям, вырванным у царя. Другой указ, один из наиболее важных административных документов Древнего царства, назначает визиря Шемая Правителем Верхнего Египта и вверяет его попечению двадцать два нома, причем в указе приводится их полный список. Некоторое время спустя царь назначает на пост Правителя Юга, в качестве «заместителя (?) его отца, визиря…» человека, который, судя по всему, являлся сыном вышеназванного Шемая. Таким образом, к визирю присоединяется его сын, занимающий пост Правителя Юга, хотя в юрисдикцию последнего входят лишь семь номов (с I по VII) Верхнего Египта. Этот пост был создан с целью контролирования власти номархов и являлся наследственным. В ходе раскопок в Коптосе г-н Вейлл обнаружил не менее важный указ царя Демджибтауи (его имя не числится в списках царей, но он принадлежит к тому же периоду, судя по упомянутому в тексте имени визиря). Царь грозит строжайшим наказанием «любому из этой страны, кто причинит ущерб доменам, надписям, заупокойным храмам, жертвенникам или статуям визиря Иди, которые находятся во всех святилищах и храмах». Странно, что визирь Иди обладал таким могуществом, что ему было даровано право ставить свои статуи и жертвенники во множестве храмов Юга, и при этом царь гарантировал их неприкосновенность. Следует обратить внимание на еще одну любопытную деталь: в придачу к наказанию, ждущему нарушителей указа на земле (уничтожение их имущества), царь грозил возмездием в загробном мире, заявляя, что «виновные никогда не присоединятся к Духам, а будут пребывать связанными у царя Осириса и богов их городов». Здесь Осирис и местные боги выступают как судьи, то есть в качестве, до того закрепленном за Ра. Это свидетельствует о том, сколь сильной была реакция, направленная против Гелиополя и мемфисской монархии. Наконец, Демджибтауи угрожает поразить своим гневом любого, включая самого царя, визиря и Сару, кто осмелится чинить препятствия исполнению указа. Подобная угроза, направленная против самого царя, обнаружена в указе, датируемом концом Среднего царства – еще одного периода беспорядка и волнений. Должно быть, страна в этот период действительно погрузилась в хаос, если уж фараон не отделил царя от визиря и Сару непреодолимой пропастью![190]
В этой точке Туринский папирус подводит черту под периодом от Менеса до VIII династии, считая, что Древнее царство (3315–2360 до н. э.) закончилось и с 2360 года до н. э. ведет свое начало новый период.
