«Эннеада – это также зубы и губы этих Уст, что произносят имена всех вещей».
Следовательно, сотворение свершилось, когда уста Демиурга произнесли имена всего сущего. Я уже говорил о чрезвычайной важности имени, которое дарует форму тому, что прежде только мыслилось, и овеществляет его, давая видимый облик посредством письма и слышимый при помощи речи. До Сотворения «Бога не существовало; не было известно ни одно имя». Если в этот начальный момент Демиург был все еще неизвестен, неопределен, то это оттого, что «не было матери для него, которая могла бы дать ему имя, не было отца для него, который мог бы произнести его». Следовательно, ничто не существовало, до тех пор не было названо[314]. В папирусе Несмина Демиург возвещает: «Я создал все формы при помощи того, что произнесли мои уста, в то время, когда не было ни неба, ни земли» – это то сотворение Словом, отголоски чего мы слышим в Книге Бытия, Евангелии от Иоанна и т. д.
Божественное Слово было созидательным не только в начале Вселенной. Оно продолжало оказывать воздействие на богов, людей и вещи; мировая жизнь постоянно питалась пищей[315] посредством непрекращающегося процесса творения, действующей силой которого было Слово. Изложение этой теории можно было увидеть на каменной плите, теперь выветрившейся, на которой эфиопский царь Шабака, как и вся его семья, глубоко почитавший древнюю религиозную традицию, велел выгравировать «список книги, написанной Предками, изъеденной червями и непригодной для чтения от начала до конца». Этот древний документ был позаимствован жрецами Мемфиса, сделавшими творцом богов и мира не Атума, а Птаха, местного бога Белых Стен. Однако, за исключением чести, оказанной Птаху, что объясняется расположением памятника в Мемфисе, весь текст следует гелиопольскому преданию.
Текст объясняет работу созидательной мысли, постоянно оживляющей мир. Использованная лексика очень конкретна, это свойственно египтянам, чье письмо, как и ум, чрезвычайно реалистично и плохо справляется с передачей абстрактных понятий. Понятие «мысль» выражено словом «сердце», а «слово» толкуется как «язык». Вдобавок функция сердца персонифицированы богом мудрости, Тотом, а слова – богом осуществления Гором. Теперь, после разъяснения основных положений, теории мемфисских жрецов будут более понятны.
«Демиург, что сотворил всех богов и их Ка в этом сердце и в этом языке. Тот проявился в Сердце, Гор в Языке… Он [Птах] властвует над всяким и над каждыми устами, над богами, людьми, животными, рептилиями, что живут его мыслями и его волей…
Когда глаза видят, уши слышат, нос дышит – все это благодаря Сердцу. Благодаря Сердцу исходит мысль, ощущение, Язык же повторяет [выражает] мысли Сердца… Вот что порождает всех богов, Атума с его Эннеадой; каждое божественное высказывание проявляется в мысли Сердца и речи Языка.
Вот что творит жизненные силы [kau] и умиротворяет (?) пагубные силы (?), сотворяя речью пищу и приношения; создавая то, что любимо и что ненавидимо [богом, то есть добро и зло], даруя жизнь справедливому и смерть несправедливому.
Вот что создает труд [ka-t] и искусство [iaut], выполняемые руками. Ноги ходят, конечности движутся, когда Язык произносит слова, выражая мысли Сердца».
Теория эта любопытна, во-первых, потому, что анализирует процесс восприятия, который 1) возбуждает мышление; 2) превращает волю в действие, волю, проявляющуюся через речь, повеление, размышление и т. д. Теория интересна и потому, что в одно и то же время касается власти богов и царей и средств ее выражения, то есть вербальных повелений. Мы понимаем, почему устный или письменный приказ фараона называется «произнесением слов» (uzu medu). Мы видим, что для древних египтян повеление царя эквивалентно акту творения, подобному действию Демиурга. Вот почему царский приказ персонифицирован Ка, духом народа.
О других вариантах осуществления этого тезиса мы поговорим позднее. Язык оперирует во всех областях жизни. Мы увидим, что он творит приношения погребального культа (pert kheru) и заставляет богов и умерших «выходить на голос», то есть вызывать их.
Эта многообразная деятельность созидательного Слова среди египтян показывает, кроме всего прочего, до какой степени магия проникла в метафизику, касаясь творения и устройства Вселенной и бытия живых существ, пронизывая социум. Вернемся к тексту Фиванского периода, когда миром правило триединое божество Амон-Ра-Птах. Его власть проявляется в послании, которое просто расшифровывает веление, произнесенное голосом Демиурга в Гелиополе.
Божественное Слово правит Вселенной и в другом аспекте. Великие вселенские боги не только создали мир; они организовали его и подчинили дисциплине и порядку, которому подчиняются сами. Они являются творцами законов природы и нравственности. В герметических трудах ??ґ??? означает одновременно Разум и Слово. В египетских текстах у Ра, Демиурга, есть любимая дочь и советчик Маат, богиня Порядка или Закона и Истины, другими словами, Разума. В текстах подчеркивается взаимозависимость Ра и Маат. Маат, сущность Демиурга и в соединении с ним, является его жизнью, его дочерью и им самим. Она так похожа на него, что составляет основную пищу божественных существ; в ритуале она заключает в себе все духовные и материальные приношения, которые царь, от имени людей, должен преподнести богу. На изображениях в храмах бог вечно пребывает с Маат (илл. 40). Гимны, служащие комментариями к изображениям, предвосхищают возвышенные мысли Платона: «Ум и знания – вот пища для мысли бога, а мысль души питается созерцанием истины» («Федр»).
В части второй мы видели, какое значение имело это объединение Ра и Маат для нравственного становления царства. Начиная с VI династии после собственной смерти фараон должен был совершить определенные ритуальные действия, посвященные Солнцу. «Великий бог» неба, несший справедливость всему Египту, как и у большинства народов Востока, председательствовал на суде, оценивавшем деяния умерших царей. «Поучения для Мерикары» (IX династия) продемонстрировали нам, в какой мере фараон был вдохновляем Справедливостью Солнца и сколь близко к сердцу принимал он свои обязанности по отношению к человечеству. По окончании смуты законолюбивые цари взывали к Маат. Во все времена визирь, правая рука фараона, являлся Жрецом Маат. Силу нравственного авторитета этого титула демонстрирует язык, которым царь отдает распоряжения визирю.
Подводя итоги, можно сказать, что в гелиопольской доктрине бог считался Разумом, замыслившим мир. Свои мысли он выражал посредством Слова, инструмента вечного творчества, органа управления, вестника закона и справедливости. Эта теория господствовала в духовной сфере, начиная по меньшей мере с V династии, и оказала значительное влияние на развитие государственных институтов.
Благодаря тесному союзу с властью, доктрина Гелиополя, сильная своими духовными и моральными догматами, была принята жречеством на всей территории Египта. Гелиополь, разумеется, не был единственным центром интеллектуальной и метафизической культуры. Бог каждого города заключал в себе достаточно могущества, чтобы стать Демиургом, по крайней мере в глазах сторонников его культа. Вставки в гелиопольские тексты дают некоторое представление о соперничающих системах. Птах из Мемфиса и Хнум из Элефантины сотворили всех живых существ, вылепив их на гончарном круге. Нейт из Саиса и Нут, Небесная Корова, были матерями Солнца до зарождения мира.
Ибис Тот снес яйцо мира в Гермополе Магна. Все эти, а также другие божества играли роль Демиурга в системах, объяснявших сотворение мира, но обо всех этих теориях мы узнаем через призму гелиопольской доктрины. В каждом святилище жрецы приспосабливали гелиопольскую теорию под своего бога. Учение Гелиополя стало источником, породившим сложные божества, в которых Ра сливался с богом города: Амон- Ра в Фивах, Гор-Ра в Эдфу, Себек-Ра в Крокодилополе и т. д. Хатор, ставшая женой Ра, превратилась в неизбежную спутницу богинь городов. Наконец, большинство этих богов стали главами эннеад. Прежде всего, нам известно об объединяющем действии доктрины и культа Гелиополя в отношении других святилищ[316]. Процесс объединения в религиозной сфере имел своим следствием ее нивелировку, что имело свои параллели в сфере политической.
Однако централизация в религиозной жизни стала результатом не религиозных потребностей египтян, а политической необходимости. Доказательством этого может служить неудачная попытка Эхнатона установить монотеизм.
Монотеизм никогда не был близок египтянам. Ответом на господство Атума-Ра стало появление противоположных течений. Мы видели посягательства Амона на Ра в период фиванской монархии и Птаха на прочих богов начиная с XIX династии. Самое значительное и наиболее раннее противостояние в этой сфере связано с богом Гермополя Тотом. Он олицетворял Разум и Божественное Слово, выражаемое в глазах
