Имя личности или вещи, равно как и имя бога, для первобытного человека было образом, тесно связанным с именуемым объектом. Назвать существо по имени означало сотворить его, вызвать к жизни его личность. Произнести имя – значило голосом придать форму его духовному образу. Написать имя – значило изобразить материальный образ существа. Это особенно справедливо в отношении Египта, где иероглифическое письмо воспроизводит живые существа и предметы. В легенде, о которой мы поговорим позже,
Ра заявляет, что его имя было произнесено его отцом и матерью, а затем укрыто в его груди тем, кто породил его. Сделано это было для того, чтобы не дать колдуну власть над Ра. Имя – это один из аспектов Ка, оно вдыхает жизнь в тело, в которое входит. Таким образом, знать имя существа – значит получить возможность подчинить его себе. Вскоре мы увидим, что мог извлечь из имени чародей.
Вот и объяснение того, почему мы имеем возможность определить характер царствования, проанализировав официальные имена фараонов. Можно предположить, что имена богов тоже могут многое рассказать нам о сокровенной сущности их владельцев. К сожалению, зачастую точное значение имен нам неизвестно. Имена местных богов, первоначально бывших тотемами, некогда были коллективными и общими для всех членов клана. Личные, индивидуальные имена боги получили после исчезновения кланов. Чтобы показать, что представляли собой боги, считалось целесообразным прибавлять к их именам эпитеты: географические – обозначавшие место первоначального обитания, храм или город, которыми они владели; описательные – указывавшие на положение идола или атрибута; генеалогические – указывавшие на происхождение от другого божества; исторические – отмечавшие особо памятные события в их жизни. Каждый приобщившийся к культу должен был знать эти вещи. Каждый набожный человек мог сказать: «О Бог N во всех твоих ипостасях, услышь меня, я говорю с тобой». В качестве примера приведу небольшой гимн, датируемый XII династией (Луврская стела). Из него видно, что произнесение имен, местных эпитетов и перечисление атрибутов бога было главной заботой верующего.
«Мину-Гору. Я поклоняюсь Мину; я прославляю Гора, [бога], высоко поднявшего руку[304]. Приветствую тебя, Мин, в твоих проявлениях, тебя, обладателя двух перьев![305] О сын Осириса, рожденный Исидой, Великий Бог в храме Сенут[306], могущественный в Ипу и в Коптосе [307]; Гор, чья рука сжимает [копье][308]; Владыка страха, что заставил умолкнуть Жестокого [Сета], Принца Богов; благоухаешь ты, вселяющий страх в Нубии[309]» и т. д.
Несмотря на свою простоту и краткость, этот гимн, написанный около 2000 года до н. э., стоит выше концепции местного бога. Здесь мы видим культ Мина, именуемого теперь царем всех богов, слившийся с культом Гора, сына Исиды. Как же он достиг положения универсального бога, не утратив при этом статус бога местного? Об этом мы узнаем из краткого обзора метафизических концепций Мемфисского периода.
III. Универсальные боги и теологические концепции
Неограниченная божественная власть, которой обладал отдельный местный бог, убеждала исповедующих его культ в том, что он мог оказывать влияние не только на незначительные события местной жизни, но и на крупномасштабные события мировой истории. В Египте каждый бог города был для своей паствы Царем Богов и творцом мира. Но горожане редко считали свое божество творцом Вселенной.
На многих из дошедших до нас текстах, затрагивающих эту тему, стоит клеймо Гелиополя. Следовательно, доминирующие космогонические концепции были разработаны жрецами двух величайших космических богов – Ра, Солнца, и Осириса, бога Природы. Взятые фараонами в качестве покровителей, Ра и Осирис распространили свое влияние на все остальное. Они подчинили себе богов Мемфиса, Фив, Гермополя, Коптоса, Саиса и т. д., в результате на свет появилась единая теологическая система и был принят единообразный ритуал. Эта религиозная централизация сопровождает и объясняет централизацию политическую, проводимую мемфисскими фараонами (илл. 34).
Вместе с универсальными богами умами египтян овладевали единые всеобщие теологические концепции. Они излагаются во множестве религиозных текстов. В Мемфисский период это Тексты пирамид, в эпоху Среднего царства – Тексты саркофагов; в Новый имперский и поздний периоды – погребальные папирусы, именуемые Книгой мертвых.
Я не буду здесь детально рассматривать эти теологические сочинения, отмечу лишь затронутые в них основные темы.
Рассматриваются два аспекта человеческих интересов:
1) мир, его природа, сотворение, управление и 2) проблема жизни и смерти. Гелиопольская доктрина занималась в основном первым вопросом, в осириевской доминировал второй. В обоих случаях мистические концепции, отражающие сформированные в лоне народной религии идеи, преобладали или, по крайней мере, сопровождали сочинения жрецов.
Что касается местных богов, то здесь мифологическая литература почти полностью отсутствует или, по крайней мере, пока не открыта, в отношении универсальных богов ситуация противоположная.
В части второй я говорил об истоках Гелиополя, эволюции его политического и социального влияния. Теперь рассмотрим его поразительное воздействие на умы людей, оказываемое через литературу, народную и жреческую.
Народное воображение окружило Атума, местного бога Гелиополя, и Солнечного Царя множеством мифов, в которых, однако, присутствовали реалистические черты[310]. В этих мифах Атум является предком, прародителем исторической божественной семьи, включавшей в себя великих богов Вселенной. Как подобает творцу, в начале времен Атум существовал в одиночестве. Поскольку рядом с ним не было существа женского пола, он из плоти своей породил божественную пару детей – Шу (Воздух) и Тефнут (Пустоту) (Тексты пирамид, § 1248). Эти боги породили другую пару – Геба (Землю) и Нут (Небо). Двое последних тесно связаны друг с другом, Небо (женское начало) распростерто над Землей, а между ними скользит Воздух, Шу, поддерживая Нут над Гебом (рис. 45). Так были разделены элементы. Разделение это мучительно. Небо окутывает Землю повсюду, но ее руки и ноги касаются почвы. Воздух, подобно Атласу, подпирающему небо, поддерживает ее усыпанный звездами живот и грудь своими руками. Яростные колебания земной поверхности – свидетельство борьбы Геба с отнявшим у него жену Шу. Геб опирается на один локоть и сгибает колено, остальные члены его тела превращены в камень, они образуют горы. Нут и Геб породили Осириса (Нил) и Исиду (оплодотворяемую почву), Сета (пустыню) и Нефтиду. Вместе с Атумом эти четыре пары образовали первую божественную семью, Великую эннеаду (там же, § 1521), от которой произошли другие боги.
В то время как в Гелиополе местный бог Атум считался творцом мира, в своей антропоморфной форме, другие египтяне, возможно большая их часть, представляли себе небо, Нут, в виде женщины или коровы, из чрева которой каждый день рождается дитя, или «молочный телец с чистым ртом», то есть Солнце. В глубокой древности гелиопольцы присвоили эту концепцию, но видоизменили ее в соответствии со своими потребностями. Они утверждали, что Атум оплодотворил Нут и являлся отцом Солнцу. «Та, что в небе, зачала [Солнце, Ра]; тот, кто породил его, Отец Атум, что существовал до неба, до земли, до людей, до богов, до смерти» (там же, § 1466)[311]. Для других солнце Ра было жуком скарабеем, катящим по небу свой шар. Хеперер звучит как глагол хепер, «становиться, превращаться». Гелиопольцы считали скарабея одним из «превращений» Солнца. Слово хепри, «тот, кто превращается», обозначало восходящее солнце.
Именем Ра называли солнце в зените. Атумом (вследствие того, что корень тм означает «не быть») именовали солнце в вечерние сумерки, «тот, кого нет» ночью (там же, § 1695). Эти народные фантазии были подхвачены и развиты религиозным искусством. В храмах Солнце изображалось в виде ребенка, рождающегося на рассвете из открывающегося цветка лотоса (илл. 14), юноши, растущего от часа к часу, а затем, в полдень, мужчины в самом расцвете своих сил, увенчанного царской короной псхент. По мере приближения вечера фигура все более и более склонялась, пока не превращалась в согбенного старика, опиравшегося на посох, поддерживающий истощенное тело.
Таков физический облик сложного существа Хепри-РаАтума, которое в своем чертоге в Гелиополе правит своим городом и всем Египтом. Гелиопольские тексты в пирамидах вполне материальным языком описывают добросовестное царствование Солнца. Из рисунка становится ясно, в чем заключались
