датируют открытие канала правлением Сенусерта I (XII династия).
В течение последних восьми лет Саисского периода установившийся в стране мир принес ей экономическое процветание и возрождение искусства.
На протяжении трех предыдущих столетий центральная власть была раздроблена, но местная администрация продолжала править как прежде, восстанавливая мир и порядок в периоды затишья в междоусобных войнах. Привилегированные классы – жрецы Фив и Куша, солдаты из нижней долины – существенно расширили свои преимущества. Свободные крестьяне и ремесленники также получили выгоду от ослабления царской власти. Низшие классы получили или же присвоили себе право передавать – не только в рамках «семьи», среди родственников, но и третьим лицам – свои ремесла или поля, которые они обрабатывали для царя, верховного владельца, или жрецов и солдат, привилегированных арендаторов. В Бубастийский период начинают заключаться сделки по продаже, аренде и закладу, брачные контракты и завещания – бытовые процедуры, свидетельствующие об относительном освобождении имущества и людей. Частные лица передают участки своей земли местным храмам без вмешательства царя. Недвижимая собственность и движимое имущество могут передаваться другому владельцу при условии, что сделка будет утверждена писцами храмов или царских учреждений, пошлина – уплачена, а сведения о каждой переуступке недвижимости и смене владельца – занесены в государственный реестр. Появилась необходимость приспособить иероглифическое письмо к практическим целям. Иератическое письмо было видоизменено, и на свет появилась демотика, которую греки называли «народным письмом».
Диодор приписывает Бокхорису кодификацию законов, касающихся этих договоров (??`?? ??? ????? ??????????? ???????). Кроме того, освобождение земельной собственности позволяло свободным людям, имевшим долги, передавать землю и доход с нее в заклад своим кредиторам в качестве залога. Бокхорис, как говорят, отменил долговой арест и долговое рабство, издал распоряжения, касавшиеся ростовщичества, а также указ, согласно которому, в случае отсутствия письменного договора о займе, заемщику достаточно было поклясться, что за ним не числится долг, после чего он освобождался от всех обязательств. Все эти законодательные акты настолько облегчили положение народа, что Диодор не только сравнивает их со знаменитыми реформами Солона, но и утверждает, что Солон, издавая законы, следовал примеру Египта.
Геродот заявляет, что указ Солона о том, что каждый гражданин должен ежегодно отчитываться перед властями о своих доходах с целью определения налоговой ставки, копирует законы Яхмоса. Ревилью убежден, что кодексы Бокхориса и Яхмоса существовали в действительности. Ни один из них не дошел до нашего времени, но сохранились записанные демотикой контракты, самый ранний из которых в самом деле датируется временем правления Бокхориса. В любом случае экономическое освобождение земли и людей могло бы объяснить огромную популярность Бокхориса и его репутацию великого законодателя и милостивого судьи, о которых свидетельствуют странные легенды о его жизни и трагической смерти.
В конце Саисского периода, говорит Геродот, экономическое процветание Египта достигло небывалых высот. С ростом благосостояния – следствия порядка и соблюдения законов – возрождается тяготение к дорогим произведениям искусства. Эфиопы уже переняли традицию великих «сооружений царя» и построили великолепные памятники в Карнаке и Напате. Царские скульпторы не утратили секреты мастерства Фиванского периода: драгоценные украшения и мелкие предметы обихода, найденные Рейснером, отличаются простотой и соответствуют религиозным канонам. Для эфиопских и саисских царей мастера обрабатывали самые твердые камни и бронзу. Создателей украшений гробниц и скульпторов вдохновляли мемфисские шедевры, созданные две тысячи лет назад. Были переписаны Тексты пирамид.
Шабака воспроизводит текст древнего манускрипта, сокровища мемфисских теологов, на камне; надписи подражают древнему языку. В отсутствие творческого духа стиль формирует эрудиция. Процветает и промышленное искусство. В огромных количествах выходят из форм амулеты и статуэтки из бронзы и глазурованной глины, в дешевых копиях распространяются произведения великих мастеров, покупаемые горожанами и крестьянами.
Таковы характерные черты этого последнего периода, который можно назвать эфиопским и саисским Возрождением. Как только власть сосредоточивалась в руках сильных или способных царей, управление снова становилось эффективным, и в страну возвращался порядок, справедливость и процветание, а административный аппарат адаптировался к эволюционировавшим обычаям и законам.
Саисские цари, которые, по существу, были неожиданно выдвинувшимися авантюристами неясного происхождения, приобрели популярность благодаря своим демократическим законам и простому, неформальному поведению. Тем не менее они все так же считали религию основной опорой государства. Ни Псамметих, ни его преемники не отказались от жреческих традиций. Восстановив Фивы, они воспользовались наследственным авторитетом. Поскольку жречеством завладели бубастийцы, истинная власть не находилась в руках узурпаторов. По мнению народа, она находилась в Фивах, в том, что осталось от древнего Двора Амона. Там гарем из жриц возглавлялся женщиной, которая уже не была супругой верховного жреца, но все еще именовалась Супругой Бога (илл. 51) и, подобно царицам, Жрицей Бога (duat neter). Избиралась ли эта женщина из числа потомков Рамессидов? Во всяком случае, она правила Фивами и владела значительным имуществом. Поскольку жрица не могла сочетаться браком со смертным, у нее не было детей, однако она удочеряла девочку, которой впоследствии переходил по наследству политически значимый жреческий пост. Несомненно, этот обычай был пережитком древней матриархальной традиции, напоминанием о наследовании престола по женской линии. Этот кажущийся необоснованным выбор женщины на роль главы жриц Амона и правительницы Фив служил подтверждением древнейшей и почтенной традиции народа и его царей. Псамметих I не колеблясь использовал эту традицию для укрепления своей власти, как до него это делали бубастийцы и эфиопы.
Древнейшей из известных нам жриц Амона была Сешепенупет I, дочь Осоркона III из XXIII династии. Взяв Фивы, эфиопы вынудили ее удочерить дочь Кашты, принцессу Аменардис I (илл. 52). Аменардис I в качестве своей преемницы избрала Сешепенупет II, дочь Тахарки. Псамметих, захватив Фивы, нашел эту женщину и вынудил ее назвать своей наследницей его дочь Нитокрис. Большая стела, обнаруженная Леграном в ходе раскопок в Карнаке, повествует нам об этом удочерении, имеющем своим следствием и передачу собственности.
Рассказ на стеле Нитокрис изложен прекрасным языком фиванских фараонов. Вот что говорит Псамметих о своем отношении к Амону: «Я его сын, в милости у Отца Богов, я тот, кто совершает приношения богам, порожденным им для услады своего сердца. Я отдал ему свою дочь, чтобы стала она Супругой Бога, чтобы она могла [призвать божественное покровительство для царя], чтобы Бог был доволен молитвами и чтобы он защитил страну… И вот я слышу, будто дочь царя Тахарки [Сешепенупет II] здесь и что царь отдал ее своей сестре [Аменардис I] в качестве преемницы жрицы Бога. Но я не тот, кто изгоняет наследника, ибо я царь, любящий справедливость; я – сын, мстящий за отца [Гор], получивший наследство от Геба, объединившего Две Части [Сета и Гора]. Поэтому я отдал эту деву [Нитокрис] ей [Сешепенупет II], чтобы сделала она Нитокрис своей Великой Дочерью».
Рис. 64. Ливийский вождь
За шестнадцать дней Нитокрис добралась из Саиса до Фив, где была радушно принята Амоном. Затем Сешепенупет II составила опись (imt-per) своего движимого и недвижимого имущества, которое включало 33 тысячи arourai земли в разных номах и внушительные ежедневные поступления провизии, доставляемые жрецами Амона, царем и храмами пятнадцати городов.
Подобное «правление» жрицы бога не привело к исчезновению должности верховного жреца Амона, но он в значительной степени утратил свое прежнее великолепие. Во время Нитокрис верховный жрец Хорхеб стоял ниже жреца четвертого класса по имени Ментуемхет (илл. 54), который был доверенным советником жрицы и, возможно, контролировал ее, поскольку на деле именно он правил Фивами (Ментуемхет был князем Фив). В это беспокойное время моральная власть женщины должна была подкрепляться силой энергичного человека. Однако во времена затишья, в конце Саисского периода, последняя жрица Амона приняла не только исконно царское имя, «женщина-Гор» (Hort – один из титулов царицы Хатшепсут), и традиционные картуши, но и титул верховного жреца Амона. Это был логический исход ситуации. Чужеземные цари держали власть в своих руках, позволяя женщинам из своих семей занимать положение, освященное традицией.
Последней жрицей Амона была Анхнеснеферибра, дочь Псамметиха III, удочеренная Нитокрис. Она была жрицей вплоть до персидского вторжения и видела закат Египта фараонов. До нас дошел рассказ о
