поймут, как и где он выбрался из порта. И пустят погоню. Значит, нужно как можно быстрее попасть туда, где его не смогут найти.
Раньше его охранял Омар, а теперь верного телохранителя рядом с ним нет. Мысли Ахмеда сейчас же переключились на Омара. Сумел ли он подобраться к реактору? Если нет, то все титанические усилия Ахмеда и риск, которому он подвергался – все напрасно. Ахмед вынул из кожаного чехла на поясе мобильный телефон. Включить трубку – это, конечно, риск. Но он не вынесет неизвестности. Он должен узнать, как дела у его посланца. Ахмед передвинул на трубке переключатель, включив питание, и набрал номер мобильного телефона Омара. Ждать пришлось довольно долго. Ахмед несколько раз нервно сглотнул, но вот после очередного долгого гудка в трубке раздался знакомый голос.
– Докладывай, – потребовал Ахмед по-арабски.
– Я в реакторном отсеке, на посту управления. Со мной судовой механик, запускает реактор. Был еще один наемник, но я разобрался с ним. Дверь в отсек заблокирована. Так что попасть сюда никто не сможет, – тоже по-арабски четко доложил Омар.
– Ты не подвел меня. Все наши воины будут гордиться тобой, – не скрывая пьянящей радости, на одном дыхании выговорил Ахмед и сейчас же спросил: – Сколько осталось времени?
Он услышал, как Омар по-русски переадресовал его вопрос механику. После чего в трубке прозвучал ответ:
– Шесть часов. Даже меньше, – тут же поправился Омар.
– Вся организация, все наши воины надеются на тебя. Да приумножит Аллах твои силы! – закончил Ахмед и отключился.
Омар захватил реактор! И значит, через шесть часов о нем заговорит весь мир! Нет, не об исполнителе, а об организаторе величайшей акции устрашения! О том, кто своим гением воплотил в реальность мечту всех борцов за торжество ислама и их вождей! Он, Карающий Ахмед, станет единоличным лидером движения, объединяющего тысячи верных членов и миллионы преданных сторонников! Но все это произойдет лишь в том случае, если он благополучно выберется из Мурманска и из России. На русском ледоколе Омар все закончит сам, а он должен сберечь себя для тысяч и миллионов других Омаров, которые пойдут за ним.
Дорога обогнула угол забора, и Ахмед наконец увидел впереди площадку, откуда вместе с Адмиралом и его боевиками наблюдал за въездом в порт. Здесь все также было полно машин. Но Ахмед не заметил на площади суеты, и это его приятно удивило. Значит, труп подполковника все еще не обнаружен, и о захвате ледокола в порту ничего не известно. Тем лучше, он выберется отсюда без проблем. Ахмед вышел на площадь, тормознул проезжающий мимо раздолбанный «Москвич» и, усевшись рядом с водителем, коротко бросил:
– На вокзал.
Тот не стал задавать лишних вопросов и, молча выехав с площади, поехал по городским улицам. Через четверть часа, проехав половину Мурманска, «Москвич» остановился на площади перед железнодорожным вокзалом. Ахмед заплатил частнику и покинул машину. Перед ним возвышалось увенчанное шпилем здание железнодорожного вокзала. Ахмед довольно усмехнулся. Сегодня ему определенно сопутствует удача. Все получилось гораздо проще, чем он ожидал. Сейчас он сядет в поезд и навсегда уедет из Мурманска. Все равно в какой город, лишь бы через шесть часов быть как можно дальше отсюда.
Ахмед прошел на вокзал и остановился напротив вывешенного на стене железнодорожного расписания. Он пробежал взглядом по строчкам с номерами поездов и временем отправления, и довольная улыбка медленно сошла с его лица. Все поезда дальнего следования, которые были нужны Ахмеду, уходили из Мурманска во второй половине дня, ближе к вечеру, когда – он был уверен – вокзал вообще уже не будет работать. Лидер «Аль-Каиды» перевел взгляд на расписание движения поездов местного назначения. У него даже затряслись губы и чуть не встали дыбом волосы, когда он прочитал понятные только ему по смыслу, но от этого не менее страшные слова: «отменен», «отменен», «по четным»… Но вот взгляд выхватил среди поездов-призраков кандалакшский поезд, отправляющийся из Мурманска через четыре часа, единственный поезд, который его устраивал. Правда, судя по расписанию, к моменту акции состав еще будет в пути. Но вряд ли пассажиры позволят вернуть поезд в Мурманск после того, что здесь случится. Из Кандалакши он потом выберется в Москву или Петербург, а оттуда – за границу. Когда в стране возникнет паника и все проживающие в России иностранцы бросятся по своим оставшимся за границей домам, когда потоки беженцев захлестнут пограничные переходы, выбраться из страны будет гораздо проще… Улыбка вновь вернулась на лицо Ахмеда, и он направился к билетным кассам.
– Один билет до Кандалакши, – произнес он в окошечко билетной кассы, дождавшись своей очереди.
– Купе, плацкарт? – буднично поинтересовалась рано располневшая от сидячей работы кассирша.
В его нынешнем виде: чужих армейских штанах и такой же чужой, да еще и грязной куртке, не до мягких спальных вагонов. Чтобы оставаться незамеченным и здесь, на вокзале, и в поезде, он должен сливаться с толпой окружающих его людей.
– Плацкарт, – ответил Ахмед.
Кассирша назвала стоимость билета, он протянул в окошечко деньги и один из двух имеющихся у него в наличии российских паспортов, а через минуту положил в карман бумажный прямоугольник железнодорожного билета на кандалакшский поезд, отправляющийся из Мурманска в 14.15. Осталось последнее – сообщить Греймсу о полной готовности. Он собирался отправить сообщение прямо из поезда, но в этом случае за оставшиеся полтора часа даже ЦРУ не успеет объявить о нем миру. Придется сделать это прямо сейчас… Ахмед вновь достал из футляра трубку мобильного телефона и, напечатав короткое сообщение, отправил его по введенному в память номеру.
51. Требования
Резко дернув за микрофон, Адмирал вырвал его шнур из судовой рации. С оборванным микрофоном в руках, шнур которого свисал из его кулака, словно плеть, он угрожающе надвинулся на закованного в наручники капитана. Не скрывая своего презрения, Прохоров взглянул в глаза террориста. Тогда террорист взмахнул рукой, и плеть микрофонного шнура хлестнула капитана по лицу.
– Еще одна такая выходка, вроде этого приглашения в гости, – Адмирал покосился на искореженную судовую рацию, – и для тебя, старик, она станет последней! Ты думаешь, я ни черта не понял, зачем ты вздумал пригласить на судно этого Каретникова? Кстати, кто он такой?
– Сотрудник администрации порта, помощник управляющего, – слизнув кровь с рассеченной губы, – ответил Прохоров.
– Вот пусть и сидит у себя в администрации, а не лезет на мое судно, – уже спокойнее ответил Адмирал.
Дав выход собственному гневу, он сумел более или менее овладеть собой и обуздать внезапную вспышку ярости, вызванную открытым неповиновением капитана. Теперь следовало найти способ вывести ледокол из порта. Адмирал повернулся к стоящему в ожидании Сапану:
– Спустись к Жало в машинное и выясни: сколько горючего осталось на судне и какое расстояние на нем можно пройти.
– Сделаю, Адмирал.
Сапан выскочил за дверь. Проводив его взглядом, главарь боевиков недовольно поморщился. Называть его погоняло при заложниках Сапану, конечно, не следовало.
Сапан отсутствовал около часа. Все это время Адмирал нервно расхаживал по капитанской рубке. Несколько раз он пытался связаться с реакторным отсеком, но всякий раз слышал в трубке лишь одни протяжные гудки. Сообщение возвратившегося помощника тоже не принесло удовлетворения.
– Старик не соврал, – упавшим голосом пробормотал Сапан и покосился на прикованного к металлическому креслу капитана ледокола. – Горючки осталось всего пара тонн. Механик говорит: выйдем из порта и встанем, – закончил он и, понизив голос, добавил: – И эти в реакторном тоже не отзываются. Жало даже стрелять пытался, да куда там. Дверь толстенная, не пробьешь. А по-другому в отсек не попасть, только через эту чертову дверь.
Почувствовав, как закипает гнев в глазах Адмирала, Сапан втянул голову в плечи и испуганно попятился назад. В этот момент в рубку заглянул Тигр с полевым биноклем на шее и автоматом в руках:
