волновался и выглядел испуганным.
– Да, на Раптора это вряд ли похоже, – согласился с ним Чернышов. – Присаживайся, давай подумаем вместе.
Павел любил излагать мысли вслух, давая возможность оппонентам проверить свои логические построения. В качестве оппонентов выступали его подчиненные, капитаны Ветров и Муромцев, поодиночке или оба сразу. Сейчас в кабинете присутствовал только Олег Муромцев, и именно ему Чернышов адресовал свои слова:
– Бригада наружного наблюдения попала в засаду. Это установленный факт. Вчера мы с тобой выезжали на место трагедии и своими глазами видели дерево, за которым скрывался убийца. Но! – Полковник поднял указательный палец. – Прежде чем организовать засаду, убийца должен был обнаружить, что за его машиной ведется наблюдение. Вопрос: где он мог его обнаружить? Убийца выехал из порта в девятнадцать часов. На улицах сгущаются сумерки, автомобилисты включают фары. В это время суток практически невозможно заметить ведущееся за машиной наблюдение. Что у нас остается? Порт! – ответил Чернышов на собственный вопрос.
– Вряд ли ребята так прокололись, чтобы подставиться представителю голландцев, когда он получал со склада свой груз, – высказал сомнение Муромцев. – К тому же у них был целый день, чтобы найти отличную наблюдательную позицию.
– А они ему и не подставились, – горько усмехнулся полковник. – Наблюдателей заметил второй преступник. Их было двое – тех, кто забирал груз из порта. Только один получал его на складе, а второй наблюдал за процедурой получения со стороны.
Олег с досадой ударил кулаком по раскрытой ладони:
– Точно! У получателя груза был напарник, наблюдатель, как же я сразу не догадался!
– Не вини себя. Ребята из группы наружного наблюдения допустили такую же ошибку, только расплатились за нее своими жизнями.
– Вы полагаете, Павел Андреевич, что процедуру получения груза контролировал Раптор?
– Во всяком случае, это объясняет и волнение человека, получавшего груз, и абсолютное хладнокровие убийцы при расстреле оперативников. Я считаю, что убийство действительно совершил Раптор, а вот выписывал пропуск в порт, оформлял отпускные документы и получал груз со склада его напарник. – Полковник неожиданно сдвинул брови в глубокой задумчивости. – Постой, – сказал он, обращаясь к Муромцеву, – ведь Сет говорил мне, что Раптор работает без напарников, а всех своих агентов после выполнения задания убивает. Быстро в комнату оперативного дежурного, надо проверить ориентировки за двое последних суток! – воскликнул Чернышов и первым направился к двери.
Едва Павел с Муромцевым вошли в комнату оперативного дежурного, как к ним бросился подполковник Васнецов.
– Павел Андреевич, я только что разговаривал с экспертами, обследовавшими машину, в которой ехали наши погибшие сотрудники, – взволнованно сказал Васнецов. – На стекле правой передней двери эксперты обнаружили годный к идентификации отпечаток пальца.
– Почему об этом стало известно только сейчас?! Чем занимались ваши эксперты целых два дня?!
Задавая свои вопросы, полковник даже повысил голос, не сумев скрыть своего возмущения. Для этого у него были все основания. О важнейшей улике руководитель розыска докладывал спустя двое суток после совершенного преступления!
– Павел Андреевич, снятие отпечатков пальцев началось только после того, как машину доставили в управление, – оправдываясь, объяснил подполковник. – И потом, экспертам надо было еще отделить посторонние отпечатки от отпечатков пальцев наших сотрудников. Главное, что сейчас у нас есть отпечаток пальца убийцы, – закончил Васнецов.
Слушавший его капитан Муромцев, выражая сомнение, покачал головой и, обращаясь к Чернышову, тихо, чтобы не услышал Васнецов, сказал:
– Павел Андреевич, вряд ли это отпечаток убийцы. Раптор не допускает таких ошибок.
– Все допускают ошибки, – возразил Павел. – И Раптор – не исключение. Но в данном случае я склонен согласиться с тобой. Расстрел трех человек – для этого террориста дело обыденное. Тройное убийство, конечно, не вызвало у него всплеска эмоций, а в спокойном состоянии Раптор никак не мог оставить отпечатки пальцев и не заметить этого… Раптор не мог, – медленно повторил Чернышов после короткой паузы, – а вот его напарник вполне мог допустить подобную ошибку. Раз он волновался в порту, при получении груза, то расстрел трех человек, свидетелем которого он невольно стал, должен был повергнуть его в настоящий шок! В шоковом состоянии человек не осознает, что делает.
– В том случае, если во время расстрела бригады наружного наблюдения напарник Раптора был еще жив, – напомнил Олег.
– Да, – согласился Чернышов. – В сводках происшествий за последние два дня были сообщения о неопознанных трупах? – спросил он, обращаясь к подполковнику.
Васнецов пристально посмотрел на коллегу, пытаясь понять смысл его странного вопроса.
– Наверное, были, я не обратил на них внимания, – честно признался он.
Васнецов взял со стола оперативного дежурного папку, куда тот подшивал ежедневные сводки происшествий по городу и области.
– Разрешите? – спросил Чернышов, забирая у подполковника папку.
«В ночь с десятого на одиннадцатое марта на сто шестнадцатом километре Московского шоссе неизвестными лицами убит и ограблен водитель одного из транспортных предприятий Санкт-Петербурга. Рядом с телом водителя-дальнобойщика обнаружен труп неизвестного мужчины – предположительно одного из грабителей», – прочитал он в последней сводке происшествий.
– На каком основании сделан вывод, что неопознанный труп принадлежит одному из нападавших? – спросил полковник у Васнецова.
Вместо ответа тот только пожал плечами. У подполковника ФСБ в последние дни хватало и своих забот. И он, разумеется, не выезжал на сто шестнадцатый километр Московского шоссе, где был убит питерский дальнобойщик.
– За последний месяц в окрестностях Санкт-Петербурга совершено несколько разбойных нападений на большегрузные автомобили, – сообщил Чернышову Васнецов. – Объектом нападения, как правило, становились фуры с ценным товаром. Водителей грузовиков грабители убивали. Налицо действия одной и той же банды. Все дела переданы в Управление по борьбе с организованной преступностью.
– А вы обратили внимание, что водитель грузовика был убит на Московском шоссе?! – резко спросил полковник. – А на примыкающей к этому шоссе дороге тем же вечером убийца расстрелял трех ваших сотрудников! Я не утверждаю, что все эти убийства совершены одним и тем же преступником, тем не менее вы просто обязаны были проверить такую версию! – Чернышов тут же пожалел о том, что повысил голос на Васнецова. Питерский офицер не знал всех обстоятельств дела, как не знал и о существовании Раптора. – Извините меня за резкость, – сказал Павел. Он не стеснялся признавать собственные ошибки и просить прощения. – Я не должен был так говорить. Вы работали по моему заданию, значит, это в большой степени мой просчет. Где я могу взглянуть на трупы, обнаруженные на сто шестнадцатом километре?
– Их наверняка отвезли в морг… – Васнецов назвал Чернышову номер морга, куда обычно отвозили обнаруженные в пригороде трупы для проведения судебно-медицинской экспертизы.
– Пойдем, Олег, надо проверить, имеют ли отношения эти убийства к нашему делу.
Полковнику не терпелось проверить собственную версию. В этом желании капитан Муромцев был с ним полностью солидарен.
49
Чтобы добраться до названного подполковником городского морга, Чернышову с Муромцевым потребовалось пятьдесят минут. Судмедэксперт, проводивший исследование доставленных с Московского шоссе трупов, оказался невысоким пожилым мужчиной с сильно облысевшей головой и очень выразительным – правда, как показалось полковнику, недоверчивым – взглядом. Эксперт долго изучал предъявленные ему удостоверения сотрудников ФСБ и, только убедившись в их абсолютной подлинности, спросил:
– Итак, что вас интересует?
Свой вопрос он адресовал Чернышову как старшему по должности и званию. Присутствующего рядом
