– А заложники? Работники метеостанции, как они?
– Заложники живы, – ответил Чернышов.
– Живы, – облегченно выдохнул Савельев.
Чернышову даже показалось, что лицо Савельева немного посветлело.
Глава 23
РОЗЫСК
Обыск проводил начальник оперативно-следственной бригады майор Аркадьев. Коллеги по управлению Аркадьева недолюбливали. Он был человеком заносчивым, абсолютно лишенным воображения и интуиции. Хотя сам этого не признавал. Вернее, интуицию в оперативной работе Аркадьев отвергал начисто. Свои выводы он строил, исходя исключительно из фактов, которым придавал первостепенное значение. Если при исследовании мест происшествия такой подход к делу был оправдан, то при выработке версий происходивших событий и при разработке оперативных комбинаций он сильно мешал. В то же время Аркадьев был очень пунктуальным исполнителем, писал подробнейшие рапорты и отчеты. Все это в совокупности привело к тому, что Аркадьев возглавлял в управлении по борьбе с терроризмом оперативно- следственную бригаду. Обычно его бригаду посылали для изучения места происшествия и проведения обысков. Сейчас Аркадьев как раз занимался привычным делом.
Обыск проводился на квартире научного сотрудника института тонкой органической химии Максима Горелова. Накануне оперативники ФСБ опросили коллег Горелова по работе и произвели обыск у него на рабочем месте. Обыск на работе ничего не дал. Сегодня настала очередь квартиры Горелова. Обстановка квартиры не соответствовала рассказам опрошенных сотрудников института о высоком материальном достатке их коллеги. Либо их слова были сильно преувеличены, либо на широкую ногу Горелов зажил совсем недавно. Впрочем, все эти тонкости не очень интересовали Аркадьева. Цель обыска, по мнению Аркадьева, заключалась в том, чтобы найти свидетельства, указывающие на нынешнее местонахождение Горелова. Все остальные собранные материалы вторичны. Сотрудники оперативно-следственной бригады, производившие обыск, разошлись по квартире. Понятые расположились в гостиной на диване. Сам Аркадьев сидел здесь же, за обеденным столом, и заполнял протокол.
На кухне лейтенант Зимин расстелил на полу газету и вытряхнул на нее мусорное ведро. Газету он взял из пачки, скопившейся в почтовом ящике Горелова. По числам, указанным на первой странице, Зимин догадался, что газеты не вынимались из ящика три недели. Это говорило о том, что после своего невыхода на работу пятого февраля Горелов в свой почтовый ящик не заглядывал. Собственно, это был единственный вывод, который можно было сделать из анализа изъятой из почтового ящика корреспонденции, так как ничего, кроме газет, в нем не оказалось. Данный факт в своем протоколе Аркадьев уже зафиксировал, поэтому Зимин со спокойной душой решил воспользоваться ненужной газетой.
Глеб Зимин в органах безопасности работал недавно. В управлении по борьбе с терроризмом он считался стажером. И для приобретения навыков оперативной работы был временно назначен в бригаду майора Аркадьева. При исследовании содержимого мусорного ведра Глеба переполняло чувство собственной значимости: еще бы, он участвует в мероприятиях по обезвреживанию опаснейшей банды террористов, угрожающих химическим оружием целому городу. Это дело стоит на контроле Совета безопасности. В ФСБ создан оперативный штаб, который возглавляет сам начальник управления по борьбе с терроризмом. И он, лейтенант Зимин, тоже причастен ко всему этому. То, что для выполнения задачи приходится копаться в мусорном ведре, Глеба ничуть не смущало: «Если такое занятие поможет обезвредить террористов, я готов это делать».
Содержимое мусорного ведра Зимин разделил на три кучки: остатки еды, упаковка продуктов, прочий мусор. Внимательно осмотрев мусор, Глеб сделал следующие выводы. Мусорное ведро не выбрасывалось уже давно, что было естественно. Хозяин не появлялся в квартире уже три недели. Еще Глеб решил, что в своей квартире Горелов ел редко. Пустые упаковки из-под продуктов и остатки пищи говорили о том, что хозяин квартиры не занимался приготовлением серьезной еды, а большей частью ограничивался бутербродами. Что, в общем-то, тоже было естественно. Горелов жил холостяком, а холостые мужчины не обременяют себя приготовлением полноценных обедов и ужинов. Самое интересное Зимин обнаружил среди прочего мусора. Из этой кучки он извлек два входных билета в ночной клуб «Вавилон», датированных двадцать третьим января.
Майор Аркадьев довольно равнодушно посмотрел на представленные ему билеты.
– Месячной давности. Такой след ничего не дает, – сказал он.
Зимин густо покраснел. Ему очень хотелось, чтобы его находка оказалась полезной.
– Но он там был не один, товарищ майор, – робко возразил начальнику Зимин.
– Ясно, что не один. С приятельницей своей ходил, – не выказал интереса Аркадьев.
– Но мы опросили только коллег Горелова. С его подругой мы не разговаривали. Ее надо установить, – заметил Зимин.
– И какой в этом смысл? Судя по рассказам его коллег, у Горелова таких подруг множество. Что может сообщить его подруга? Несколько дополнительных фактов к характеристике своего любовника. Все. А нас интересует место, где Горелов в настоящее время скрывается. Не будет же он три недели сидеть у своей любовницы, чтобы не ходить домой и на работу, – назидательно сказал Аркадьев.
Зимин еще больше покраснел, но не уходил.
– Вам поставлена задача, лейтенант. Продолжайте обыск. Все обнаруженные улики зафиксируйте для внесения в протокол. Их анализом займутся другие, – повысил голос Аркадьев.
– Есть. – Зимин развернулся и отправился обратно на кухню.
Но обнаруженные билеты в ночной клуб не давали ему покоя. Освободившись после обыска, Глеб отправился в клуб «Вавилон».
Для посетителей клуб открывался в семь часов вечера. Примерно через три-четыре часа после открытия здесь собиралась самая разнообразная публика, оправдывающая название клуба. Лейтенант Зимин подъехал к клубу около часа дня. На его настойчивые звонки входная дверь наконец распахнулась, и на пороге возник дюжий охранник в темно-вишневом пиджаке. Взгляд у охранника был настороженный и враждебный одновременно. Видимо, в клубе не жаловали столь ранних посетителей. Глеб поздоровался и показал свое удостоверение. Охранник ничего не сказал, а только кивнул вместо приветствия. Войти внутрь он Глебу тоже не предложил. Глеб вытащил из своего кармана фотографию Горелова, переснятую накануне из его личного дела.
– Посмотрите, пожалуйста, вы знаете этого человека? – спросил Зимин, показывая фотографию охраннику.
– Нет, – решительно ответил охранник. Как показалось Глебу, даже не взглянув на фотографию.
– Посмотрите внимательнее. Это посетитель вашего клуба. Возможно, вы и не знаете, как его зовут, но запомнили его.
– Нет, – опять повторил охранник. При этом внимательно рассматривал Глеба, а не фотографию.
– А могу я поговорить с другими работниками клуба? – задал следующий вопрос Глеб.
– Сейчас никого нет, – последовал ответ.
Охранник не отличался многословностью. Глеб готов был поверить, что охранник при входе не запомнил человека, посетившего клуб месяц назад. Но сразу было ясно, что охранник и не собирается напрягать свою память. Глеб мог поклясться, что на предъявленную фотографию тот даже не взглянул. Однако доказать свои предположения Глеб никак не мог, и еще ему было очень обидно за такое отношение к себе со стороны какого-то вышибалы. Эмоции требовали удовлетворения. К тому же лейтенант Зимин старался все доводить до конца, тем более когда речь шла о деле, состоящем на контроле в Совете безопасности.
Так ничего и не добившись от охранника, Глеб поехал в районное отделение милиции, к которому территориально относился ночной клуб «Вавилон». В районном отделении Глеб встретился с начальником уголовного розыска и рассказал ему суть проблемы. С начальником уголовного розыска Глеб разговаривал вежливо и уважительно. Тот был старше молодого лейтенанта по возрасту, званию и занимаемой должности.
Начальник районного отделения уголовного розыска майор Тарасов имел десятилетний стаж оперативной работы. Но еще ни разу с ним так уважительно не разговаривал сотрудник службы безопасности. У Тарасова имелись и свои дела, тем не менее он согласился помочь лейтенанту ФСБ. Тем
