Командование управления пошло вам навстречу, разрешив продолжить службу после перенесенного ранения. Но если эта служба вам в тягость, пожалуйста – подавайте рапорт об отставке. Мы освободим вас от несения непосильных обязанностей, и вы не будете занимать чужое место.
– Я никогда чужого места не занимал, – сдвинув брови к переносице, ответил Федоров.
При этом его лицо словно закаменело. Звонову сразу стало неуютно под пристальным взглядом своего подчиненного. Федоров же тем временем продолжал:
– На все ваши вопросы, товарищ полковник, я готов подробно ответить в рапорте, составленном как на ваше имя, так и на имя начальника управления. Любые словесные оправдания в данный момент я считаю пустой тратой времени. Потому что в результате оперативной разработки полковника Греймса вскрылись новые обстоятельства, требующие принятия незамедлительных решений...
Далее Федоров изложил свои выводы, к которым он пришел после встречи с капитаном Шипуновым и беседы с охранником автостоянки у Ярославского вокзала. Начальник штаба слушал подчиненного, нервно постукивая своими короткими пальцами по столу. Составленный Звоновым план разноса Федорова рассыпался в момент, едва тот начал говорить. Более того, теперь Звонов вообще не знал, как следует себя вести с провинившимся, по его мнению, подчиненным. Но и проигнорировать собранную Федоровым информацию тоже было невозможно. И Звонов спросил первое, что ему пришло на ум:
– Почему вы считаете, что диверсантов трое?
– В отчете варшавской резидентуры говорилось, что Греймс прибыл в Польшу с тремя морскими пехотинцами. И по словам охранника с автостоянки, сотрудник посольства занес в здание вокзала три дорожные сумки – по числу человек, которым предназначалось упакованное в сумки снаряжение, – объяснил свой вывод Федоров.
После его ответа в беседе возникла довольно длительная пауза, по истечении которой Звонов язвительно заметил:
– Меня удивляет, что вы со своим отношением к служебным обязанностям не выявили среди подчиненных предателя и шпиона.
Начальник штаба уже справился с волнением, вызванным неожиданным сообщением подчиненного, и не удержался от колкого замечания. На этот раз Федоров промолчал. Он никогда не занимался набором бойцов в отряд специального назначения ГРУ, да и прямым начальником Осокина тоже не являлся. Однако он самокритично считал, что упрек Звонова отчасти справедлив.
Но этот упрек отнюдь не освободил начальника штаба от необходимости принятия решения, поэтому за советом он вновь обратился к Федорову:
– Потрудитесь доложить, что вы намерены предпринять для пресечения действий диверсионно- разведывательной группы противника?
Прежде чем явиться к начальнику штаба, Федоров составил целый комплекс мероприятий для скорейшего розыска и обнаружения группы диверсантов, поэтому четко и последовательно начал отвечать на заданный ему вопрос:
– Первое: необходимо составить список объектов в Северном и Северо-Восточном регионах России, которые могут представлять интерес для американской разведки. Среди этих объектов особо следует выделить те, до которых возможно добраться, следуя по железной дороге с Ярославского вокзала. Второе: необходимо обязать командование всех воинских частей Северного военного округа информировать штаб ГРУ обо всех имевших место в частях чрезвычайных происшествиях и внештатных ситуациях. Третье: также необходимо запросить в областных Управлениях внутренних дел все суточные сводки происшествий начиная с 29 мая. Потребуются сводки из Ярославской, Вологодской, Костромской, Кировской, Архангельской областей, республики Коми и Ненецкого автономного округа. Четвертое: все органы внутренних дел и ФСБ этих областей, а также разведотдел Северного военного округа необходимо ориентировать на розыск Степана Осокина, снабдив ориентировку его фотографией.
– Иными словами, вы хотите сказать, что сил разведорганов армии и частей Северного округа недостаточно, чтобы обезвредить группу диверсантов из трех человек? – язвительно заметил Звонов, выслушав предложения Федорова. – Для чего вам понадобилось подключать к этому делу ФСБ и органы внутренних дел? А запрос происшествий – что вы надеетесь в них найти? Или вы думаете, что диверсанты на своем пути будут всячески нарушать общественный порядок, вместо того чтобы незаметно пробираться к своей цели?
– Товарищ полковник, мне прекрасно известна тактика действий диверсионно-разведывательных групп во время разведрейдов в глубоком тылу! – повысил голос Федоров. – Однако я хочу вам напомнить, что после убийства прапорщика Московского управления ФСБ один из диверсантов похитил его пистолет. Если убийца забирает себе оружие, значит, он планирует его использовать. А случаи применения достаточно редкого в криминальной среде пистолета «ПСМ» наверняка попадут в сводки происшествий. Что же касается обращения за помощью к органам ФСБ и внутренних дел, то я полагаю, что для розыска диверсантов следует задействовать все возможные силы и средства.
– Хорошо, представьте мне ваши предложения в письменном виде. Я подумаю, как их следует использовать, – подвел итог Звонов и, чтобы поскорее избавиться от надоевшего сотрудника, поспешил добавить: – Вы получили задание. Идите и работайте!
Не возвращаясь к себе в кабинет, Федоров прямо в приемной попросил у секретарши Звонова лист бумаги и записал на него свои предложения. Вручив лист с планом розыскных мероприятий начальнику штаба, подполковник прошел к себе и из кабинета позвонил по мобильному телефону капитану Шипунову.
– Мне вновь нужна ваша помощь, – услышав ответ фээсбэшника, признался Федоров. – А конкретно отстреленные из служебного пистолета Игоря Авдеева гильзы и пули для идентификации оружия.
– Вы что, уже взяли его убийцу? – с затаенной надеждой спросил Шипунов.
– Увы, мне пока нечем вас обрадовать, – признался Федоров. – Но отстреленные боеприпасы мне все равно нужны.
– Да-да, я понимаю. – Федоров услышал, как в трубке тяжело вздохнули. – Вот только помочь вам вряд ли смогу. Оружие-то у нас не каталогизировано. Соответственно, и пулегильзотеки тоже нет.
– Значит, нет, – удрученно заметил Федоров.
– Подождите, – после секундной паузы произнес Шипунов. – Может быть, я и сумею вам помочь. Мы на этой неделе в тир ходили, всей бригадой. И Игорь тогда с нами тоже был. Оперы из управы туда не часто ходят. Да и у них, в основном, «ПМ». А у следующей бригады «наружки» очередное занятие по огневой подготовке как раз в предстоящий понедельник. Вот я вместе с ними в тир и наведаюсь. Покопаюсь среди стреляных гильз, может, что и найду. Пока идет служебное расследование, меня от работы отстранили, так что делать мне пока все равно нечего, – признался фээсбэшный капитан.
– Вас отстранили от службы? – участливо спросил Федоров.
– Да, не берите в голову. – Шипунов пренебрежительно махнул рукой. – Для меня главное – убийце Игоря отомстить. А служба никуда не денется. Работать-то все равно кому-то надо, а в «наружке» людей не хватает.
– Спасибо. – Федоров от души поблагодарил своего добровольного помощника, хотя в душе не очень-то верил в результативность его замысла.
Отыскать среди скопившихся в тире за неделю стреляных гильз и пуль именно те, что выпущены из пистолета прапорщика Авдеева, было ничуть не проще, чем найти пресловутую иголку в стоге сена.
Главное разведуправление Генерального штаба
3.06, понедельник, 12.15
В связи с активизацией действий разведслужб США и других стран НАТО, выраженной в возможной заброске диверсионно-разведывательных групп на территорию России, Вам необходимо обязать командование частей, относящихся к категории особо важных объектов, в кратчайшие сроки разработать и осуществить комплекс дополнительных мероприятий по охране соответствующих объектов и их маскировке. Особое внимание уделить противодиверсионным мероприятиям, чтобы исключить возможность проникновения противника на охраняемые объекты, а также наблюдение за ними с помощью средств технической разведки.
