а следственная бригада из Сыктывкара все не приезжала.
Покосившись на незнакомую черную «Волгу», Ромашкин вошел в здание горотдела. Оперативный дежурный встретил знакомого следователя словами:
– Ну наконец-то! Давай быстрей в кабинет к начальнику отдела, тебя уже там заждались.
– Кто заждался? – удивился Ромашкин.
– Давай-давай! – поторопил его оперативный дежурный. – Там все узнаешь.
Недоуменно пожав плечами, Ромашкин поднялся на второй этаж и вошел в кабинет начальника Печорского ОВД. Кроме самого начальника печорской милиции, здесь находились еще трое мужчин, из них двое военных: подтянутый высокий генерал-майор, он нетерпеливо расхаживал по кабинету, и среднего роста широкоплечий полковник с грубым, словно вырубленным топором, лицом. В отличие от генерала, полковник сидел на стуле за приставным столом. При появлении Ромашкина он поднял глаза и посмотрел на следователя мрачным взглядом. Напротив хмурого полковника сидел третий мужчина в обыкновенном гражданском костюме. Он тоже повернул голову на звук открывшейся двери, но его взгляд оказался куда более доброжелательным, чем у мрачного полковника.
– Вот и следователь, который ведет это дело, – с явным облегчением произнес начальник горотдела, указав на вошедшего.
Причем, как успел заметить сам Ромашкин, он обратился не к полковнику и даже не к генералу, расхаживающему по его кабинету, а к своему третьему гостю.
– Здравствуйте, – первым делом поздоровался со следователем мужчина в костюме. – Меня зовут Иван Захарович, фамилия Федоров, – представился он. – Проходите, пожалуйста, мы бы хотели задать вам несколько вопросов.
Ромашкин поздоровался в ответ, назвал свои имя и фамилию и, пройдя в кабинет, занял один из двух свободных стульев за приставным столом. Сидеть рядом с мрачным полковником ему не хотелось, и он выбрал стул рядом с Федоровым.
– Это ведь вы ведете дело об убийстве пяти человек, совершенном 31 мая? – уточнил у следователя Федоров.
– Я, – обреченно ответил Ромашкин. В том, что первый заданный ему вопрос будет именно таким, он даже не сомневался.
– Расскажите о ходе расследования! Что вам удалось выяснить по делу?! – тут же вмешался в разговор оставшийся стоять генерал.
Ответ на вопрос генерала можно было уместить в одной короткой фразе: «Практически ничего». Но признаваться в этом, тем более в присутствии высоких воинских начальников, Ромашкину совершенно не хотелось. И он, ухватившись за первую фразу генерала, начал подробно и очень обстоятельно рассказывать о проводимых по ходу дела оперативно-следственных мероприятиях...
Примерно на середине его повествования в кабинет начальника печорской милиции ворвался возбужденный Павел Горобец – эксперт-криминалист, выезжавший в составе оперативно-следственной бригады на осмотр найденного в мусорном баке трупа. Горобец был очень возбужден и непрерывно тряс двумя полиэтиленовыми пакетами для вещдоков.
– Вот! – Эксперт выложил свои пакеты на стол перед начальником горотдела и с торжествующим видом объявил: – Стопроцентное совпадение! Тут, правда, есть еще царапина. – Он ткнул пальцем в один из двух совершенно одинаковых пакетов, внутри которых Ромашкин наконец разглядел мелкокалиберные пули. – Но это уже послевыстреловая деформация, – продолжал эксперт. – Так что я могу сказать со всей уверенностью – стреляли из одного и того же пистолета!
Горобец с видом победителя обвел взглядом присутствующих. Обнаружив идентичность пуль, которыми были убиты трое из четверых неопознанных мужчин (ранение четвертого оказалось сквозным, и обнаружить прошедшую навылет пулю не удалось), с контрольными образцами, представленными на экспертизу, он по праву гордился собой. Поэтому реакция присутствующих в кабинете военных показалась эксперту более чем странной. Полковник стиснул кулаки и хмуро посмотрел на него. Но самой выразительным оказался ответ генерала.
– ... твою мать! – не сдержавшись, воскликнул он, после чего тяжело опустился на единственный остававшийся свободным стул.
Генерал уселся как раз напротив Ромашкина, и следователю показалось, что и генерал, и сидящий рядом с генералом полковник, и даже начальник горотдела – все смотрят на него, ожидая объяснений. Однако никаких объяснений Ромашкин им дать не мог, так как вообще не понимал, к чему относится прозвучавшее заявление Горобца.
Печорский городской Отдел внутренних дел
16.10
На лице следователя была написана полная растерянность. Федоров понял, что Ромашкин сбился с мысли и не может продолжить свой рассказ, поэтому поспешил прийти следователю на помощь.
– Подведем итоги, – предложил он. – Можно считать доказанным фактом, что убийство всех четверых неизвестных совершил тот же преступник, который ранее убил сотрудника Московского управления ФСБ и завладел его оружием. Очевидно, он или его сообщник убил и гражданина Васкова. Мотивы убийства Васкова более-менее понятны. Убийцам понадобилась его машина. Машину вы искали, но не нашли? – Федоров обернулся к сидящему справа от него следователю. Ромашкин кивнул и сразу же получил новый вопрос: – А как искали?
– Сначала проверили в городе, – начал перечислять следователь, при этом он смотрел на начальника горотдела, так как за организацию поисков пропавшей автомашины отвечал он. – Объявили план «Перехват»... – на ходу сочинял Ромашкин.
Начальник Печорского ОВД кивком подтвердил его слова, хотя прекрасно знал, что упомянутый следователем план «Перехват» по городу не вводился. Принадлежащая Васкову машина была объявлена в розыск лишь через сутки после убийства ее хозяина, когда вводить в действие план «Перехват» стало уже совершенно бессмысленно.
– Опросили сотрудников ГИБДД, дежуривших в день убийства на стационарных постах при выезде из города, – продолжал Ромашкин. – Никто из них автомобиль Васкова не видел. Вернее, не запомнил, чтобы эта машина проезжала мимо, – тут же поправился он.
Добавить к сказанному ему было нечего, и следователь замолчал.
– Вы проверяли городские дворы и автостоянки? – уточнил Федоров.
– Немедленно этим займемся! – опередив Ромашкина, ответил за него начальник горотдела.
– Да, и не забудьте дать ориентировку в соседние города и другие населенные пункты на розыск этой машины, только...
Федоров не успел закончить свою мысль, как начальник горотдела перебил его:
– Уже сделали!
– Тогда необходимо срочно предупредить людей, чтобы они ни в коем случае не пытались задерживать водителя и пассажиров машины самостоятельно! – повысил голос Федоров. – Это опаснейшие преступники, которые при попытке силового задержания безжалостно уничтожат всех ваших сотрудников!
Ромашкин удивленно взглянул на своего соседа. За все время работы в прокуратуре ему еще не приходилось слышать подобные предупреждения. Соблюдать осторожность, проявить особую бдительность – это было, но чтобы вообще не задерживать подозреваемых в групповом убийстве – такое указание Ромашкин услышал впервые.
– Хотя вряд ли они отнесутся серьезно к подобному предупреждению, – заметил Федоров и, обращаясь к сидящему с противоположной стороны стола генералу Кожевину, спросил: – Вы можете по своим каналам проинформировать личный состав внутренних дел, что их задача ограничивается наблюдением за разыскиваемым автомобилем?
– Сегодня же разошлем в областные Управления внутренних дел и ФСБ подробнейшие ориентировки с соответствующими указаниями, – ответил тот. – Розыск убийц – их прямая обязанность! Пусть тоже подключаются к делу!
Услышав о намерении генерала задействовать в розыске убийц силы областных Управлений внутренних дел и даже ФСБ, Ромашкин заметно повеселел и с явно прозвучавшей в голосе надеждой спросил:
