телефону Омар. Еще более старательно, буквально по буквам, он записал текст послания, которое особым способом следовало передать человеку Омара в Москве.
Покинув на следующий день загородный коттедж, куда по указанию Абу Умара он перебрался вместе с Волком и Змеем после того, как кафиры разгромили их предыдущую базу в квартире Мусы, вечером Джафар был на станции «Выхино». Он совершенно не знал Москву, но свое незнание российской столицы компенсировал наглостью и хитростью хищного зверя.
Остановив промышляющего извозом частника, Джафар заглянул в машину.
– Слушай, друг. Помоги брата найти. Дом помню, название улицы помню, адрес забыл.
Водителю вовсе не хотелось подсаживать к себе в машину волосатого «друга» с тяжелой бульдожьей челюстью, хищным перебитым носом и холодными глазами убийцы. Но Джафар, почувствовав его сомнения, вынул из кармана пачку купюр.
– Не сомневайся, друг. Деньги есть. Не обижу.
Вид расправленных веером стодолларовых банкнот заставил водителя передумать. Взять с него грабителям нечего, подержанная «девятка» тоже не бог весть какой навар, да и похожий на обезьяну громила сам при деньгах – авось пронесет.
– Какая улица?
Получив ответ, водитель прикинул время и расстояние и назвал сумму:
– Сто баксов.
Джафар с готовностью протянул купюру. Водитель повертел ее в руках и, убедившись, что купюра подлинная, сунул деньги в карман.
– Поехали.
Поколесив по Москве, он отыскал нужную пассажиру улицу и по его просьбе проехал ее из конца в конец. Джафар почти сразу увидел названную Омаром вывеску прачечной, но попросил водителя остановиться, только когда он проехал еще один квартал. Высадив его, водила сразу уехал, а Джафар подождал, когда машина скроется из вида, и направился в обратную сторону. Поравнявшись с прачечной, он перешел на противоположную сторону и, свернув за угол дома, запустил руку за водосточную трубу. На высоте полутора метров от земли пальцы нащупали выкрошившуюся щель в стыке железобетонных плит. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что за ним никто не наблюдает, Джафар быстро засунул в щель плоскую металлическую банку из-под обувного крема с вложенной внутрь тысячей долларов и короткой запиской, после чего двинулся дальше. Еще через полчаса он отыскал городской таксофон и позвонил по продиктованному Омаром номеру.
Вернувшись после обеда в кабинет, Егоров достал пачку сигарет, но, открыв верхний ящик стола в поисках зажигалки, забыл о ней. Поверх стопки бумаг в ящике лежал портрет Вероники. Он нарисовал его утром, когда, по своему обыкновению, размышляя, чиркал по бумаге карандашом. Карандашный набросок очень точно запечатлел испуг, появившийся на лице Вероники в тот момент, когда после просмотра выпуска международных новостей она заговорила об Омаре. Вероника всегда очень тщательно скрывала свои истинные чувства. Но, испугавшись, она показала себя живым человеком. И именно этот образ с их последней встречи врезался в память Егорова. И еще. Он отчетливо понял, что скучает по ее звонкому голосу, быстрой речи и максималистской прямоте суждений. Да просто хочет видеть ее рядом с собой. Может быть, позвонить ей? Вот так, без всякого повода? И что сказать: пригласить на свидание? Мысль показалась глупой, и Егоров устыдился ее, но все-таки взглянул на телефон. И как редко, но все-таки случается в жизни, телефон зазвонил. Егоров поспешно сорвал с аппарата трубку. «Хоть бы это была она!»
– Андрей Геннадьевич! Поздравьте меня! – звонким колокольчиком донесся из трубки голос Вероники.
Егоров плотнее прижал к уху трубку.
– Поздравляю. А с чем?
– А вы заберите меня со службы, я вам расскажу.
Сегодня определенно его день. Даже глупые мечты о свидании, похоже, сбываются.
– Отлично! Когда?!
Вероника на секунду запнулась. Похоже, ее удивило его «отлично».
– Ну... скажем, часиков в восемь. Не очень поздно?
– Нет, нисколько.
– Тогда до встречи.
Он хотел еще что-то сказать, но Вероника уже отключилась – из трубки неслись короткие гудки отбоя.
Весь остаток дня Егоров постоянно возвращался в мыслях к предстоящей встрече. По дороге в Ясенево он остановился возле метро и после долгого выбора купил три пышные ветки хризантемы, из-за чего опоздал на семь минут. Ругая себя за это опоздание и мысленно представляя, как девушка мерзнет у проходной на холодном ветру, Егоров подъехал к КПП, но Вероники там не обнаружил. В первый момент он почувствовал облегчение, но потом подумал, что, возможно, не дождавшись его, Вероника уехала, и достал мобильный телефон.
– Вы уже на месте? – как ни в чем не бывало ответила она. – Подождите, я сейчас быстро решу оставшиеся вопросы и выйду.
Вероника появилась только через двадцать минут. Причем выглядела настолько довольной, что Егоров ревниво подумал, что это за вопросы и с кем их решала она в восемь вечера, через два часа после окончания официального рабочего дня.
Он молча протянул ей цветы.
– Это мне? – удивилась девушка. – А по какому поводу?
– Ты же сама сказала, что тебя можно поздравить.
– А, в том смысле, – хихикнула Вероника, принимая от Егорова цветы. – Вкусно пахнут.
Она пристроила букет на коленях, но затем передумала и переложила его на заднее сиденье. Егорова это немного обидело, но, стоило Веронике заговорить, как он забыл о своей обиде.
– Андрей Геннадьевич, вы были правы, когда сказали, что террористам понадобятся средства для совершения готовящегося теракта, – заявила она и без всякого перехода спросила: – Вы слышали про компьютеры фирмы «Гибсон»?
Егоров вспомнил свой разговор с Игорем Колесниковым.
– Те, что выполняют роль корневых серверов Интернета?
– Да. Но, кроме того, компьютеры «Гибсон» используются в метеорологии для составления долговременных прогнозов погоды, в криптографии, в других областях, где требуется рассчитывать процессы с большим числом неизвестных параметров, – добавила Вероника. – Так вот, примерно за неделю до похищения Воронцова один из таких компьютеров приобрела никому неизвестная бельгийская фирма, зарегистрированная по адресу частного коттеджа.
– В Бельгии? – уточнил Егоров.
– В шестидесяти километрах от границы с Голландией. Чуть более четырех часов езды от Амстердама.
– И ты полагаешь, что Воронцов сейчас в этом коттедже?
Вероника озорно улыбнулась.
– На днях я это узнаю.
– Как это?! – опешил Егоров.
– Присмотрюсь к обитателям коттеджа.
– В Бельгии?
Вероника выразительно пожала плечами.
– Ну а где же еще, Андрей Геннадьевич! Поселюсь в том же коттеджном поселке, поживу там и все выясню.
Легкость, с которой она говорила об этом, вывела Егорова из себя:
– Ты что, ничего не понимаешь?! Если Воронцов действительно в этом коттедже, то он там наверняка не один! И если террористы обнаружат слежку, если хотя бы заподозрят об этом, то, не задумываясь, ликвидируют свидетеля, как уже не раз это делали!
